Только ты одна

И Макс подвинул ногой сумку, которая стояла рядом с его стулом.

– Мои вещи?

Алина влезла в сумку и немедленно залилась краской, обнаружив среди футболок и джемперов трусики и лифчик.

– Ты рылся в моем белье?

– Я не глядя. Да ладно, не переживай. Как будто я не знаю, что на вас надето.

– А как ты догадался? Мне это правда очень нужно! Спасибо!

– У меня три девчонки дома, вот и догадался. Тоже обожают переодеваться по пять раз на дню. Кстати, а что за девчонка там у Федора?

– Ой, это Янка! Его безответная любовь! Вообще-то она дочка Фединого будущего отчима, сама из Петербурга, там у нее жених, но, похоже, они расстались, а она беременна, представляешь?

– Высокие, высокие отношения, – задумчиво произнес Макс. – Просто Санта-Барбара какая-то.

– Ага, – радостно подтвердила Алина. – Бразильский сериал.

Глаза ее сияли: Макс больше не злится и разговаривает с ней ласково!

– Волосы-то зачем обкромсала, дуреха? – Макс невольно улыбнулся, глядя на сияющее лицо Алины. – Такие красивые волосы!

– Они отрастут.

– Отрастут, это точно, – улыбка его вдруг погасла. – Ладно, до завтра. С родителями я` буду говорить, а ты потом тоже лишнего не болтай. Свою версию я тебе по дороге сообщу. Пока не придумал.

Глава 8

Домой!

Толкни меня, чтоб уронила я мир,В котором жила я, не желая.Толкни меня, не говори о любви.Сделай, но так, чтоб поняла я.Песня Юлии Ковальчук

Макс сказал, что сможет отвезти Алину только утром, и она согласилась, потому что боялась встретиться с родителями. Она все время пряталась в своей комнате – лежала на кровати, свернувшись калачиком, и вздыхала. Потом ей делалось стыдно, и она выползала из гнезда с намерением принести хоть какую-нибудь пользу, но делать было совершенно нечего: еду Федя заказывал, посуду мыла машина, убиралась домработница. К Феде Алина боялась подходить, чтобы Янка чего не подумала: у них и так все запутано, а тут еще Алина. Да и Федя смотрел на нее как-то странно, а он просто сокрушался о прекрасных волосах Алины, так варварски обрезанных. У него самого была роскошная шевелюра, причинявшая массу хлопот, поэтому он знал, сколько усилий требуется, чтобы вырастить такое богатство. Но в то же время Федору стало легче общаться с Алиной: из гламурной красотки она превратилась в девчонку, попавшую в беду. Потом Алина нашла на полке пару книжек, которые читала сиделка: «Унесенные ветром» и «Поющие в терновнике», и увлеклась. А после обеда к ней пришла Янка:

– Слушай, чего ты просто так сидишь? Давай я тебя порисую, что ли. А то мне скучно.

– Ладно. Как мне сесть?

– Так нормально. Халат ты, конечно, не захочешь снять?

– Нет, прости. Я не могу.

– Да я понимаю. Ничего, скоро дома будешь. Все образуется. Голову влево поверни! Вот так хорошо.

Алина сидела на кровати и рассеянно смотрела на Янку, которая сосредоточенно чиркала карандашом в большом альбоме. Потом спросила:

– А как ты поняла, что будешь художником?

– Мне всегда нравилось рисовать.

– А я не знаю, что мне нравится…

– Так разве бывает?

– Наверное, у меня никаких талантов нет.

– Ты красивая.

– Это же не талант. Ты вот тоже красивая, а еще и художница.

– Нет, я хорошенькая и обаятельная. А ты красивая. Совершенная! Может, хоть плечи откроешь?

Алина усмехнулась и спустила с плеч халат, приоткрыв и часть груди.

– О, спасибо! А чем же ты всю жизнь занималась?

– Ерундой какой-то, честно говоря. Сейчас вспоминаю – словно это и не я вовсе. Другой человек.

– Ну, еще бы! Конечно, ты должна была измениться. Такое пережить! Алина… Ты что…

Янка вскочила и бросилась к Алине, которая тряслась крупной дрожью, зажмурив глаза:

– Я не могу, не могу, не могу!

– Тихо, тихо, – Янка обняла Алину, и та заплакала:

– Я так стараюсь не думать об этом, забыть, а ничего не получается! Вдруг его лицо передо мной возникает! Ухмылка, взгляд! Я все время чувствую его руки на своем теле, его…

– Он что, тебя насиловал?

Алина вдруг зарычала и схватилась за волосы, с силой дергая пряди, – Янка в ужасе поймала ее руки и сжала:

– Перестань, ну что ты!

– Знаешь, что самое ужасное? Сначала мне нравилось спать с ним. Я просто с ума сходила! А когда перестало нравиться, деваться уже было некуда. Он умел меня зажечь, понимаешь? Даже когда я не хотела. А это так противно! Чувствуешь себя заводной куклой. А потом стало очень жестко. И больно. Самое страшное, что я никогда не знала, чего от него ждать. Иногда он сразу приходил злой, а иногда… Улыбался, нежничал, ласкался. И я, дура, начинала думать, что мне все примерещилось, что это была случайность, что я сама виновата: разозлила его своей тупостью!

– Все, все, успокойся!

– А сейчас я себя просто ненавижу. Мне кажется, я грязная. Отвратительная.

– Послушай, все пройдет! Ты знаешь, что у нас в течение четырех лет меняются все клетки? Обновляются! Представляешь? Ты будешь вся новая! Другое тело! Которого он и не касался! Просто надо немного потерпеть.

– Правда? Это обнадеживает…

– Эй, вы чего ревете-то?