Только вернись

– Каролина, очнись… Все уже позади, нам никто не угрожает. Очнись, дорогая… Тебе же есть зачем жить, ведь так? У тебя дочь… Она такая славная. Вы скоро уедете в Америку. Ты же так хочешь свалить от меня подальше, Кара? Неужели, ты позволишь себе умереть в моих руках?

Похоже, моя пламенная речь приносит результат: бледные губы Каролины раскрываются, она глубоко вздыхает и тихо произносит:

– Не дождешься, Вяземский. Больше всего на свете я мечтаю уехать подальше от тебя.

– Вот и уедешь. Я так испугался, ты не представляешь… Ты больна или…

– Просто обморок. Или паническая атака. На меня никогда не кричали родители, я не привыкла к подобному обращению, поэтому… Спасибо тебе, Глеб. Ты заступился за меня, хотя мог бы… – она смущенно опускает взгляд.

– Мог бы отдать тебя этому хрычу? Попользоваться? Ты с ума сошла, Кара. Неужели, ты видишь меня таким подонком?

– Я не знаю, какой ты. Раньше думала, что знаю – теперь нет, – отрезает она, поднимаясь и стряхивая с одежды сухую траву. – Идем? Скоро обед, не хочу, чтобы Милана волновалась. Нас долго не было.

Черта с два она здорова! Я видел, каким бледным было ее лицо, какие черные тени змеились под глазами. Каролина скрывает свои проблемы, вот и вся причина. Не подпускает меня близко, разрешая пользоваться телом. Хватит с тебя и этого, Вяземский. Трахай, сколько пожелаешь, пользуйся, только душу не трогай. Ты никогда не обладал ей раньше, не сможешь этого сделать и сейчас.

Ловлю себя на мысли, что не хило переживаю за Кару… И мне не плевать на ее здоровье. Завидев нас, Милана бежит навстречу. Обнимает сначала ее, а потом, к моему удивлению, меня.

– За вами, как будто собаки гнались, – сетует девчушка. – Мама бледная, да и ты… Все хорошо?

– Да, малышка. Просто от жары голова закружилась.

Няня Юля где-то раздобыла сачок для ловли бабочек. Милана убегает, оставляя нас позади, а ее смех ручейком разливается по лесу.

– Погоди, Кара. Давай пока не будем их догонять, – легко сжимаю ее локоть, встречая удивленный взгляд.

– Да отдам я тебе долг, Вяземский, – фыркает она. – Ты так переживаешь по поводу моего… Из-за того, что я…

– Мне не жалко, Каролина. И… мне нравится дарить женщинам удовольствие. Я говорил, что ты сладко кончаешь?

– Отвали, – на ее лицо наползает багровый румянец. Так-то лучше… Лучше, чем мертвенная бледность.

– Чем ты больна? Говори правду или я…

– Или что ты? Я не больна, Глеб. На мое счастье, авария не столь сильно отразилась на моем здоровье. Допрос окончен?

– Да. Я хотел предложить помощь.

– Прекрати играть в гребаное благородство. Ты сам сказал, что веришь в товарно-денежные отношения. У нас договор, и только…

Сглатываю язвительные слова, оставив возмущение при себе. Так, значит? Я все о тебе узнаю, Каролина-Лера!

Мы делаем вид, что ничего не случилось. Каролина улыбается и играет с дочкой, бегает по полю за бабочками и смеется, когда получается поймать насекомое. Милана смотрит на крылышки, а потом предлагает матери отпустить несчастную пленницу. Та соглашается, вскидывая на меня невольный взгляд. Что это? Намек на наши отношения?

Обедаю без удовольствия, наблюдая за девчонками. Милана ест суп, котлеты, пюре, пьет компот и трет глазки, объявляя, что хочет спать.

– Каролина, я отойду к реке, хочу поговорить по телефону, – сообщаю ей для чего-то.

– Хорошо. Я тогда отведу Милану в домик, уложу ее спать.

– Кара?

– Аюшки? – устало произносит она. Так говорила Лера… А моя мама терпеть не могла это «колхозное», по ее мнению, слово…

– Как ты себя чувствуешь? Я правда не хочу, чтобы ты умерла.

– О боже, Вяземский. Отстань от меня уже… Все со мной хорошо. Я посплю с Миланой, ночь была…

– И эта ночь будет такой же. Тебе не отвертеться, – улыбаюсь в ответ. – Спите, потом поедем кататься на розовой лодке.

Кара уходит, а я вместо коллег звоню Свирепому… Мне хочется верить, что у него получится найти преступников.

– Всеволод Иванович, есть новости? Нам стоит быть осторожными или… – присаживаюсь на корточки и срываю сухие стебли травы.

– Преступники затопили квартиру Каролины, Глеб. Не говорите ей пока, – вздыхает он. – Ей некуда вернуться, дома нет… Там все разгромлено, мебель плавает. Странно, что никто из соседей не позвонил ей.

– Она отключила телефон. Может, и звонили? Я поговорю с ней, попробую сообщить эту новость помягче. Значит, пока она будет жить у меня или…

– Решайте сами. Каролина Чацкая обеспеченная женщина. Она может купить или снять себе жилье, но она лишена мужской защиты.

– Понял. Значит, пока у меня.

Глава 23

Глеб.

Я точно сказал это вслух? Каролина с Миланой будут жить у меня? Это же временно? Конечно, да… Кара ведь собирается в Америку, так что мои слова, вежливость чистой воды. Перевожу взгляд на беспокойную водную рябь, гадая, как сообщить Каролине новость о потопе? Она уже перенесла обморок, так стоит ли беспокоить ее снова?

Разговор с заместителями занимает не более пяти минут. Не знаю, как у Кары, мои сотрудники могут спокойно работать без моего вездесущего контроля.