Толкование на паремии из книги Бытия

24.  25. Аще будут пятдесят праведницы во граде, погубити ли я? Не пощадиши ли всего места пятидесяти ради праведных, аще будут в нем? Никакоже Ты сотвориши по глаголу сему (никак Ты не сделаешь такого дела), еже убити праведника с нечестивым: и будет праведник яко нечестивый: никакоже, судяй всей земли не сотвориши ли суда?

Авраам, умоляя Господа о пощаде нечестивых ради праведных, да не погибнут последние с первыми, — взы­вает к правосудию Божию, не в том смысле, что праведные не заслуживают гнева Божия, — совершенно праведных пред Богом и безгрешных нет на свете, — но в том, что праведные не заслуживают одинаковой участи с нечести­выми. Авраам как бы так говорит: праведники, живя с нечестивыми, много зла терпят от них и немало страдают душею, смотря на их преступления: неужели и от Тебя, Господи, они должны пострадать заодно с ними? Нет, Господи, Ты не попустишь сего. Хотя пред лицом правды Твоей никто не постоит, но сравнительно праведные все же лучше нечестивых. Ради этого различия Ты не накажешь тех и других безразлично, иначе скоро перевелся бы род правых на земле и некому было бы противодействовать нечестию словом и примером; Ты не только пощадишь праведных, но ради их, как ни мало их в Содоме, может быть, не больше пятидесяти, —Ты помилуешь нечестивых.

26. Рече же Господь: аще будут в Содомех пятьдесят праведницы во граде, оставлю весь град и все место их ради.

Господь готов пощадить Содом и все место, т. е. сосед­ние с ним нечестивые города, ради пятидесяти праведни­ков, если только наберется такое количество их. Эта услов­ность обещания, выраженного, вероятно, тоном сожале­ния, что едва ли наберется пятьдесят праведников, — побудила Авраама продолжать ходатайство о пощаде не­честивых ради меньшего числа праведников — 45, 40, 30, 20, наконец 10. Вот это ходатайство, с ответами на оное Господа:

27—32. И отвещав Авраам, рече: ныне начах (теперь я решился) глаголати ко Господу моему, аз же (хотя я) есмь земля и пепел: аще же умалятся пятьдесят праведницы в четыредесят пять, погубити ли ради четыредесяти пяти весь град? И рече: не погублю, аще обрящу тамо четыредесят пят. И приложи 

(продолжал Авраам) еще глаголати ко Господу и рече: аще же (если же) обрящутся тамо Четыредесять? И рече: не имам погубити четыредесяти ради. И рече (Авраам), что, Господи, 

(ничего Господи), аще возглаголю (еще)? Аще же обрящется тамо три–десять? И рече: не погублю тридесяти ради. И рече (Авраам): понеже (еще) 

имам глаголати Господу Богу моему: аще же обрящутся тамо двадесять? И рече: не погублю, аще обрящутся тамо двадесять. И рече (Авраам): что, Господи, (ничего Господи), аще возглаголю еще единою? Аще же обрящутся тамо десять? И рече: не погублю десятих ради.

В беседе Авраама с Господом открывается, с одной стороны, великое смирение: он чувствует и исповедует, что он — земля и пепел, существо ничтожное пред Тем, с Кем беседует, — но, с другой стороны, великое дерзновение пред Ним в ходатайстве за людей, угрожаемых погибелью, в числе которых был Лот, его племянник. Это дерзновение, эта настойчивость Авраама возрастает с каждым благо­склонным ответом Господа на его ходатайство. Господь Иисус требует, чтобы с подобною святою настойчивостью или неотступностью люди всегда умоляли Бога о своих нуждах, и говорит: «просите и дано будет вам, стучите, и отворят вам» (Лук 11, 5 — 10; 18, 1 — 8). Господу угодно, чтобы люди, не стесняясь мыслию о беспредельном рас­стоянии, отделяющем их от Творца, прямо устремлялись к сердцу Его с молитвой веры и не ослабевали в подвиге сей молитвы. Господь поставил Себя в такое отношение к людям, что не только Сам действует на них Своею благо­датью, но и людям допускает действовать на Него силой веры.