Толкователи

Они сидели «на кухне» – в той пещере, где обычно готовили еду и ели за общим столом. Это была одна из внутренних пещер, и там всегда было более или менее тепло; она также служила местом общих сборов, здесь можно было поговорить в любой час суток, здесь же проводились всякие дискуссии и беседы. Сати и Гоири только что позавтракали и сидели за столом, сжимая в ладонях чашки с горячим, но довольно жидким чаем безит. «Безит разгоняет жизненные соки и объединяет людей», – прозвучал у Сати в ушах тихий голос Изиэзи.

– А нельзя ли попросить вашего Посланника, чтобы он испросил такое разрешение, йоз Сати?

– Да, конечно, – сказала Сати, помолчав. – Именно об этом я и собираюсь его попросить. Но не знаю, сочтет ли он мою просьбу исполнимой. И не слишком глупой. Ведь если подобная просьба окажется всего лишь свидетельством для ваших властей, что Библиотека действительно существует и находится в «Лоне Силонг», то мы же своими руками погубим ее, открыв врагам доступ в эту святыню.

Гоири только усмехнулась, забавляясь тем, какие пафосные слова выбирает Сати. Они, разумеется, говорили на языке довзан.

– Мне кажется, уже сам тот факт, что Экумена знает о существовании Библиотеки и заинтересована в ее спасении, сможет защитить наши книги, – сказала она. – Сможет помешать полиции явиться сюда.

– Возможно.

– Высшие лица нашего государства весьма уважают мнение Стабилей Экумены.

– Да, безусловно. В той же степени они уважают и мнение нашего Мобиля, Посланника Экумены на Аке. До того уважают, что не допускают к нему никого, кроме министров и высших чиновников! Корпорация получила от Экумены огромное количество полезной информации, поистине неоценимый дар. А Экумена получила взамен огромное количество бессмысленной пропаганды!

Гоири некоторое время обдумывала ее слова и наконец спросила:

– Если вы это понимаете, то почему допустили подобную сделку?

– Видите ли, маз Гоири, у Экумены очень дальний прицел. Такой дальний, что людям, существам с очень короткой продолжительностью жизни, с ним зачастую просто невозможно смириться. Основной принцип, на котором строится наша работа, заключается в том, что утаивание знаний недопустимо. Это всегда ошибка, которая с течением времени непременно проявится. Так что, когда нас просят поделиться информацией, мы всегда это делаем. В этом отношении мы очень похожи на мазов.

– Теперь уже нет, – горько усмехнулась Гоири. – Мы теперь все стараемся спрятать!

– У вас просто нет выбора. Ваши бюрократы – опасные люди. Истинно верующие. – Сати с наслаждением глотнула горьковатого чаю. В горле у нее пересохло. – На моей планете, когда я была еще девочкой, существовала могущественная группа таких вот истинно верующих. Они считали, что их верования должны господствовать во всем мире, а все иные системы мышления просто недопустимы. Они заносили различные вирусы в компьютерные сети, в которых хранилась информация; они по всей планете уничтожали библиотеки и учебные заведения… Разумеется, они не все успели разрушить. Но разрушенное пришлось складывать снова из разрозненных кусков. Ущерб был огромен. После таких ударов поправиться трудно – как человеку после тяжелого инсульта. Человек, конечно, поправляется – но все же не совсем. Впрочем, вы и сами все это знаете.

Сати умолкла. Что-то она слишком разговорилась! И слишком много эмоций, слишком! Снова личные переживания! И снова ошибка!

Впрочем, Гоири тоже выглядела потрясенной до глубины души.

– Все, что мне известно о вашей планете, йоз…

– Это то, что мы умеем делать ракеты, летать в космос и способны «нести свет знаний маленьким и отсталым мирам»! – подхватила Сати. И невольно шлепнула одной ладонью по столу, а второй – себя по губам.

Гоири так и уставилась на нее.

– Так рангма обычно заставляют самих себя прекратить болтовню, – пояснила Сати. Она улыбалась, но руки у нее дрожали.

Некоторое время обе молчали.

– А я считала вас… всех людей Экумены очень мудрыми, стоящими выше нелепых ошибок. Такими маленький ребенок часто считает всех взрослых. И до чего же я была не права! – промолвила Гоири задумчиво.

Снова воцарилось молчание.

– Я сделаю все, что смогу, маз! – искренне пообещала Сати. – Как только доберусь до Довза-сити. Если я туда доберусь, конечно. Я попытаюсь связаться с нашим Мобилем по телефону еще из Амарезы, хотя это может быть и небезопасно. Я попробую сказать телефонисткам, что мы, например, заблудились, пытаясь автостопом добраться до вершины Силонг, и вышли из горных районов по какой-то восточной тропе. С другой стороны, если станет известно, что я в Амарезе, где мне находиться не разрешено, меня тут же начнут расспрашивать, допрашивать… Я умею молчать, но не уверена, что умею лгать. То есть умею, конечно, но плохо… И еще этот Советник…

– Да-да. Хорошо бы вам побеседовать с ним, йоз Сати.

«Et tu, Brute?»[6] – услышала она ироничный голос дяди Харри.

– Но зачем, маз Гоири?