Толстой, Беккет, Флобер и другие. 23 очерка о мировой литературе

24 марта 1976 года власть в Аргентине захватили военные – по тайному сговору с гражданским правительством и к облегчению значительной части народа, до смерти уставшего от политического насилия и общественного кавардака. Генералы сразу же пустили в ход свой главный план, или же «Процесс национальной реорганизации». Генерал Иберико Сен-Жан, занявший пост губернатора Буэнос-Айреса, изложил, что́ будет означать El Proceso: «Первым делом мы искореним весь подрывной элемент, затем убьем их пособников, следом – сочувствующих, потом тех, кто не вмешивался, и, наконец, – робких»[173]

.

Среди так называемого подрывного элемента в первый же день переворота задержали Ди Бенедетто. Позднее он (как Йозеф К.) заявлял, что не понимает, за что его арестовали, но ясно, что в отместку за его работу редактором в «Лос Андес», где он допускал публикацию отчетов о деятельности расстрельных команд правого фланга. (После его ареста хозяева газеты, недолго думая, умыли на его счет руки.)

Задержание обычно начиналось с череды «тактических допросов» – таков эвфемизм для пыток, – нацеленных на добычу сведений, однако задержанному отчетливо давали понять, что он или она вступили в новый мир с новыми правилами. Во многих случаях, пишет Эдуардо Дуальде, травма первой пытки, усиленная тем, что приходилось наблюдать или слушать, как пытают других, оставляла свой отпечаток на заключенном до конца его/ее дней. Излюбленный пыточный инструмент – электрод, провоцировавший сильные судороги. Последствия такого воздействия – от мощных мышечных болей и паралича до неврологического ущерба, выражавшегося в аритмии, хронических головных болях и потере памяти[174]

.

Ди Бенедетто провел в тюрьме полтора года, в основном в пресловутом блоке 9 тюремно-исправительных учреждений Ла Плата. Освобождение состоялось благодаря обращению к режиму Генриха Бёлля, Эрнесто Сабато и Хорхе Луиса Борхеса, поддержанному Международным ПЕН-клубом. Вскоре после Ди Бенедетто уехал в изгнание.

Одного его друга, повидавшегося с ним после освобождения, потрясло, до чего сильно Ди Бенедетто сдал: поседел, руки тряслись, голос дрожал, походка шаркающая. Хотя Ди Бенедетто впрямую никогда о своем тюремном опыте не писал – предпочитал, как сам он это называл, терапию забвения, – в интервью для прессы мелькало, что его жестоко били по голове («С тех пор моя способность думать пострадала»), подвергали воздействию электрошокера для скота (настолько сильному, что, казалось, схлопываются внутренние органы), и он прошел через инсценировку расстрела, когда на уме осталась единственная мысль: а вдруг стрелять будут в лицо?[175]

Сокамерники, по большинству – младше его, – вспоминали, что он словно оторопел от жестокости тюремного режима и пытался как-то осмыслить бессистемные выпады со стороны охранников, тогда как суть этих выпадов состояла именно в их непредсказуемости и – как в кафкианском кошмаре – бессмысленности.

В изгнании Ди Бенедетто отправился во Францию, далее в Германию и, наконец, в Испанию, где стал одним из десятков тысяч беженцев из Латинской Америки. Хотя у него был договор на еженедельные колонки в буэнос-айресской газете и стипендия на проживание в колонии Макдауэлла в Нью-Хэмпшире, изгнание он вспоминает как жизнь побирушки, обуреваемого стыдом при каждом взгляде в зеркало.

В 1984 году, после того, как было восстановлено гражданское правление, Ди Бенедетто вернулся в Аргентину, готовый воспринять себя как воплощение общенародного желания очиститься от недавнего прошлого и начать все сызнова. Но для этой роли он оказался слишком стар, слишком измотан, слишком озлоблен. Творческую энергию, которую отняли у него тюрьма и изгнание, было уже не вернуть. «Он стал умирать… в день своего ареста, – отмечал один его испанский друг. – Продолжил умирать здесь, в Испании… а в свою страну решил вернуться лишь ради более или менее достойного финала». Последние годы его жизни оказались омрачены обидами. Поначалу на родине его ждали, говорил он, а затем бросили в еще худшей бедности, чем в Испании. Он умер в 1986 году в свои шестьдесят три[176].

Живя в Испании, Ди Бенедетто опубликовал два сборника малой прозы – «Absurdos» (1978) и «Cuentos de exilio» (1983)[177]. Кое-что из «Абсурдов» было написано в тюрьме и тайком передано на волю. Сквозная тема этих поздних рассказов – вина и наказание, обычно наказание самого себя, часто – за проступок, которого человек не помнит. Наиболее известный рассказ, шедевр сам по себе, – «Абаллай», по которому в 2011 году сняли фильм, о гаучо, который решает расплатиться за свои грехи так же, как когда-то христианский святой Симеон Столпник. Поскольку в пампасах нет мраморных столпов, Абаллаю приходится каяться верхом на лошади, никогда с нее не слезая.