Том 1

Дорогая Марья Петровна!Тридцать лет я вас помню ровно,С того детского далека,С того самого незабвенного,В бывшем монастыре, военногоДивизионного городка,Где ваш муж служил — компульроты,А отец мой — помкомполка,Где вы слыли первой красавицейВ общежитии начсоставаИ где я, позвольте представиться,Жил в соседней келье направоС мамой, с папой, в маленькой комнате,Долговязый такой — не помните?Вы казались мне очень старойВ мои девять тогдашних лет.Вы любили петь под гитару,Засмотревшись на лунный свет;И, в то время уже седая,

Моя мама отцу шептала:— Хорошо поет. Молодая… —И зачем-то тихо вздыхала.А наутро вы с нею вместеГимнастерки мужьям стиралиИ взаймы то ступку и пестик,То машинку швейную брали,Обсуждали в полку событья:— Кто получит к Маю комбата? —И в подшефный детдом, к открытые,Шили байковые халаты…А всего вам, Марья Петровна,Было двадцать четыре ровно,И Иван Степанычу тоже —Вы его на месяц моложе.На Херсонщине, под Каховкой,В январе двадцатого годаПриглянулся он вам — комвзвода:Невысокий, поджарый, ловкий,И глаза с татарской косинкой,

И рука на черной косынке —Пулей ранена в перестрелке.Вас не сватали, не венчали,Все решилось в одну неделю.Но, не долго думав вначале,Вы всю жизнь потом не жалели.В злую зиму, пригрев, как птаху,Муж возил вас с собой по шляхам,Все боясь: комиссар бригадыРазузнает — не даст пощады!(Когда к вам теперь заезжаетЧлен Военного совета,Он с улыбкою вспоминает,Как смотрел сквозь пальцы на это.)Приходилось в году том грозномМногим женам, да и невестамКочевать с бригадным обозомПо сожженным Махно уездам.К лету, свыкшись с армейским бытом,

Научились вы без опаскиДелать раненым перевязкиИ глаза закрывать убитым.А под осень в случайной стычке,Когда банды вас окружили,Пулю в лоб махновцу влепили,Лишь потом всплакнув с непривычки.Но зато и губ не разжали,Чтоб не слушали, не глядели,Когда сына в ту ночь рожалиРаньше срока на три недели.Так с похода, с солдатской каши,С пули в лоб бандиту — не струся,Началось замужество ваше,Материнство ваше, Маруся!(Так вас ласково, глядя на ночь,Называет Иван Степаныч;А вы на людях — всё Иваном,А одна, без людей, — коханым.)И сейчас вот сидим мы с вами,

Перебрасываемся словамиВ том немецком городе Коттбус,Где Иван Степаныча корпус.На тарелку, как гостю званому,Вы кладете мне все подряд,А сама — нет-нет на коханогоДа и кинете быстрый взгляд…Он, пройдя через все сражения,Седоватый стал, грузноватый,Может быть, по чьему-то мнению,Даже «трошки пидстарковатый»;Ну, а вам, хоть вся жизнь с ним вместе,Все он кажется — как невесте…Может быть, потому так кажется,Что не с тихих дней, не с лазури —Начиналась жизнь прямо с бури,Ну а в бурю узлы крепче вяжутся!Было всякое в жизни этой,Было счастье ближе и дальше,Но, как в песне, на совесть спетой,Одного в ней не было — фальши.