Том 1

3

Все на том же Востоке Дальнем,Но уже не в Чите, в Посьете,Вы встречали деньком печальнымВашей свадьбы двадцатилетье.Муж на зимнем выходе в поле,Сын в Рязани в пехотной школе,Все в отъездах, в разъездах, заняты!Даже дочь не дома. И пусть.Это только у вас на памятиДни их праздников наизусть.Так за все двадцать лет взгрустнулось,Словно сердце перевернулось.

Походили пустыней комнат —Неужели так и не вспомнят?Стали к зеркалу, погляделись —Вот и первый седой ваш волос…Спеть попробовали — не пелосьВ пустоте этих комнат, голосБыл как в поле несжатый колос…И такая к себе вдруг жалость,Словно к брошенной, незаконной!Разрыдалась бы, не удержалась,Если б не звонок телефонный!В трубке голос зимний, хрипатый,С промежуточной в поле чистом,

Незнакомый голос солдата —Полкового телефониста:— Командир дивизии проситПередать его поздравленияИ, что явится к вам, доносит,Прямо с марша, без промедления.Если ж в ноль часов он не будет,Просит сутки продлить до завтра…Что вы, Марья Петровна? Будет!Будет с трубкой сидеть в слезах-то!Вы же знали, что позвонит он,Хоть вот так, хоть через солдата,Вы же знали, что лишь на вид он

Невнимательный, грубоватыйИ что вовсе не безответноСтолько лет в нем души не чаете.Или это вам не заметно?Что лукавите, не отвечаете?И сейчас вот, меня в гостинойОдного подымить оставив,По аллее немецкой длинной,Слева, под руку, как в уставе,Он ведет вас, чтоб не устали.Что-то на ухо вам толкуетИ, не видя, что я вас вижу,Притянув за локоть поближе,

Неожиданно вас целует,За мгновение перед этимГлазом вправо стрельнув н влево,Словно вы с ним — седые детиИ боитесь чьего-то гнева.Вы смеетесь — отсюда слышу,А потом о чем-то серьезном…А потом голоса все тишеПод прозрачным, еще беззвездным,Под чужим и далеким небом,Под которым с войны я не был.Вечер. Мира восьмое лето.На аллее два силуэта…

4