Том 1. Романы. Рассказы. Критика

…что Толстой прожил глубоко пошлую жизнь… – См. Розанов В. В. Уединенное. С. 86.

…что Герцен самодовольный гуляка, а он, Розанов – civis romanus… – У В. В. Розанова: «Я же всегда думал с гордостью: „Civis romanus sum“. <„Я – римский гражданин“ (лат.)> У меня за стол садится 10 человек, – с прислугой. И все кормятся моим трудом. Все около моего труда нашли место в мире. И вовсе civis rossicus <русский гражданин (лат.)> – не „Герцен“, а „Розанов“. Герцен же только „гулял“» (там же. С. 37).

«Основное, пожалуй, мое отношение к миру есть нежность и грусть». – Розанов В. В. Опавшие листья. Короб первый. С. 263.

«Несу литературу, как гроб мой, несу литературу, как печаль мою…» – Там же. С. 214.

«Да. Смерть – это тоже религия». – Там же. С. 167.

«Философия есть подготовление к смерти». – Газданов перефразирует фрагмент из диалога Платона «Федон» (64 ab): «…Те, кто подлинно предан философии, заняты по сути вещей только одним – умиранием и смертью» (пер. С. П. Маркиша) // Платон. Соч.: В 3 т. М., 1970. Т. 2. С. 21–22.

Что же говорит Розанов, – человек, видящий мир глазами?

 – У В. В. Розанова: «Глазами смотрю на весь мир, и весь мир смотрит мне в глаза». – Опавшие листья. Короб второй. С. 515.; «Я пришел в мир, чтобы видеть, а не совершить». – Там же. Короб первый. С. 169.

«Господа, тише, я пишу черносотенную статью». – Там же. С. 250.

«Будем целовать друг друга, пока текут дни…» – Там же. С. 278.

«Я сам „убеждения“ менял, как перчатки…» – Там же. С. 255.

«Смерти я боюсь, смерти я не хочу, смерти я ужасаюсь». – Там же. С. 168.

«Смерти я совершенно не могу перенести». – Там же. С. 224.

…во втором номере «Верст» я совсем недавно читал похвалы Розанову Святополка-Мирского… – В статье Д. Святополк-Мирского «Веянье смерти в предреволюционной литературе» (Версты. 1927. № 2) Розанов назван «гениальнейшим из людей своего времени». «Вёрсты» – Париж, июнь 1926–1928 № 1–3. Мирский (Святополк-Мирский) Дмитрий Петрович, князь (1890–1939?) – историк русской литературы, литературный критик, публицист. С 1920 г. – в эмиграции, в 1932 г. вернулся в СССР. Погиб в лагере.

…и еще не помню, чью вступительную статью к «Апокалипсису», где было написано, что Розанову чужд процесс автоматической импровизации… – Речь идет о предисловии Петра Петровича Сувчинского (1892–1985) к «Апокалипсису нашего времени» Розанова, который был издан как приложение ко второму номеру «Верст». Газданов выписал оттуда цитату на лист «А»: «…подобно Толстому, ему чужд процесс автоматической импровизации. Он только „накрывает“ и судорожно фиксирует свои наблюдения над собой, что и определяет фрагментарность его литер<атурных> приемов. Это же свойство так часто делало Толстого косноязычным и стилистически беспомощным».

«Никакой человек не достоин похвалы, всякий человек достоин жалости» – У В. В. Розанова: «Всякий человек достоин только жалости». Уединенное. С. 132.

Какова же индивидуальность человека, который сначала называет Коперника великим мудрецом… – См.: Розанов В. В.

Старое и новое (гл. 5. Может ли быть мозаична историческая культура?) // Розанов В. В. Легенда о великом инквизиторе. Собр. соч. / Под общ. ред. А. Н. Николюкина. М., 1996. С. 195.

«Я только смеюсь или плачу…» – см.: Розанов В. В. Опавшие листья. Короб первый. С. 216.

Почему же идея о том, чтобы устроить в церкви… – Там же. С. 184–187 – пересказ фрагмента.

Кажется, где-то у Роберта Оуэна. – Газданов имеет в виду работу английского социалиста-утописта Р. Оуэна (1771–1858) «Книга о новом нравственном мире». Ч. III. Гл. 10. См.: Оуэн Р. Избранные сочинения. М.; Л.: АН СССР, 1950. Т. 2. С. 15–20. Ср., например: «Вместо того, чтобы воспитывать человека в страхе смерти, надо учить людей смотреть на нее прямо…воспитывать людей так, чтобы они не боялись неизбежного…и…каждую такую жизнь можно сделать в высшей степени сознательной, интересной и полной высоких радостей».