Том 1. Стихотворения 1838-1855

В отличие от этих ранних юмористических произведений «Псовая охота» представляет собою последовательную сатиру на крепостников и крепостничество. Стихи, в которых на первый взгляд псовая охота воспевается (ст. 67–74, 81–88, 154–162, 169–178), ироничны. В них, как доказывали К. И. Чуковский (ПСС, т. I, с. 524–525) и Б. Я. Бухштаб (Некр. сб., III, с. 22–26), Некрасов пародировал панегиристов помещичьей псовой охоты, в частности Н. Реутта (автора книги «Псовая охота», вышедшей в 1846 г.) и А. Венцеславского (автора статьи «О псовой охоте», напечатанной в «Журнале коннозаводства и охоты», 1846, № 1–3). Эпиграф – из первого тома названной книги Реутта, с. 26.

«Псовая охота» полемична по отношению к стихотворению И. С. Тургенева «Перед охотой» (С, 1847, № 1), содержавшему описание парадной стороны этого вида спорта (см.: Гаркави А. М. Поэзия Некрасова и литературная школа Белинского. – Учен. зап. ЛГУ, 1954, № 171. Сер. филолог, наук, вып. 19, с. 141–142; Ямпольский Л. Г. Стихотворение Тургенева «Перед охотой» и «Псовая охота» Некрасова. – Тургеневский сборник, V. Л., 1969, с. 209). Влияние «Псовой охоты» чувствуется в стихотворении М. Л. Михайлова «Помещик» (1847).

Опекунский совет – в дореволюционной России орган, ведавший воспитательными домами, сиротскими приютами и другими «благотворительными» учреждениями; получал большие доходы от различных финансовых операций, в том числе от заклада и перезаклада помещичьих имений; имение помещика из «Псовой охоты», очевидно, было заложено, и он вносил деньги в Опекунский совет, чтобы избежать конфискации имения.

Исправник – начальник уездной полиции.

Барин арапником злобно махнул… – Сцена расправы барина с мужиком, возможно, связана с детскими впечатлениями Некрасова; ср. в воспоминаниях сестры поэта А. А. Буткевич: «Отец вышел из себя и в порыве гнева наскакал на виноватого и отдул его арапником» (ЛН, т. 49–50. М., 1946, с. 176). Ср. также воспоминания крестьян – участников охотничьих выездов А. С. Некрасова (Евгеньев-Максимов В.

Жизнь и деятельность Н. А. Некрасова, т. I. M.-Л., 1947, с. 45–46).

«В неведомой глуши, в деревне полудикой…»^*

Печатается по Ст 1879, т. 1, с. 33–34.

Впервые опубликовано: С, 1851, № 11 (ценз. разр. – 31 окт. 1851 г.), «Современные заметки», с. 87–88, в фельетоне «Заметки и размышления Нового поэта по поводу русской журналистики» под заглавием: «К ней», без подписи.

В собрание сочинений впервые включено: Ст 1856. Перепечатывалось в 1-й части всех последующих прижизненных изданий «Стихотворений».

Беловой автограф без заглавия или подзаголовка – ГБЛ (Солд. тетр., л. 29–30).

В Ст 1879 датировано: «1846», со ссылкой на указание автора.

В прижизненных изданиях печаталось с подзаголовком «(Из Ларры)». О фиктивном характере этого подзаголовка см. комментарий к стихотворению «Я за то глубоко презираю себя…».

Незадолго до смерти Некрасов в своем экземпляре Ст 1873 (т. I, ч. 1) зачеркнул подзаголовок «(Из Ларры)» и, надписав «(Подражание Лермонтову)», сделал на полях заметки: 1) «NB – отнести в приложения»; 2) «Подражание Лермонтову. Сравни: Арбенин (в драме „Маскарад“). Не желаю, чтобы эту подделку ранних лет считали как черту моей личности»; 3) «Был влюблен и козырнул» (Ст 1879, т. IV, с. XV).

Распоряжение «отнести в приложения» было отменено сестрой Некрасова А. А. Буткевич, которая 5 августа 1878 г. писала редактору Ст 1879 С. И. Пономареву: «В неведомой глуши следует оставить в тексте. NB – значит: нужно написать примечание. Примечания брат не написал, между тем как в нем он, вероятно, разъяснил бы, почему не придает этой пьесе значение и относит в Приложение. Без подобного объяснения мы не можем стушевать такую капитальную вещь» (ЛН, т. 53–54. М., 1949, с. 184).

Стихотворение является не подражанием Лермонтову, а переосмыслением лермонтовских тем. С монологом Арбенина («Маскарад», д. 1, сц. 3, выход 2) связаны мотивы, в которых раскрывается история любви: разврат в юности; душевная пустота, явившаяся его следствием; новая любовь. Сходны и отдельные выражения. Однако в отличие от Лермонтова Некрасов говорит о разврата как о порождении крепостнического быта; а в концовке стихотворения, вступая в своеобразную полемику с драмой Лермонтова, отвергает арбенинскую «мертвую пустоту».

В 1862 г. А. А. Григорьев сопоставил это стихотворение с прозаическим отрывком Лермонтова «Я хочу рассказать вам…», также усматривая в некрасовских стихах «лермонтовские» мотивы (см.: Григорьев Аполлон. Литературная критика. М., 1967, с. 480, 605).