Том 1. Стихотворения

Написано 29 января 1814 г. Напечатано впервые в журнале «Вестник Европы», 1814, № 6, под заглавием «Послание к Воейкову» и с несколькими примечаниями, из которых в позднейших изданиях этого произведения оставлено только первое, притом без последней фразы: «Свидание с приятелем и похвалы такой поэмы, которой еще нет, подали мысль сочинить это послание». Был. также изменен и сокращен текст послания. Так, вместо стиха Мой падший гений оживил в журнале было:

Воздвигнул падший гений мой…Как древле статуя МемнонаЗвучала арфой Аполлона,

Когда главы ее пустойКасалось дневное сиянье,Так я, прочтя твое посланье,Готов запеть, готов дерзнутьЗа обольстительною славой! —Что сделал ты, певец лукавый!

Мою ты душу погубил!

«К Воейкову» написано в ответ на его «Послание к Жуковскому», опубликованное в журнале «Вестник Европы», 1813, № 5 и 6, под заглавием «К Ж.».

Воейков Александр Федорович (1778–1839) учился с Жуковским в московском Университетском благородном пансионе, входил в Дружеское литературное общество, а позднее в «Арзамас» (где носил прозвище «Дымная печурка» или «Две огромные руки»); известен в литературе как автор стихотворных памфлетов «Дом сумасшедших» и «Парнасский адрес-календарь». Во время Отечественной войны 1812 г. был в армии до изгнания французов из России. Затем Воейков отправляется путешествовать по югу России (места, в которых он бывал, упоминаются в послании Жуковского). В конце 1813 Г. Воейков приезжает к Жуковскому, в Муратово. Здесь он знакомится с семейством Протасовых и с помощью Жуковского, обещая тому оказать свое содействие в заключении брака с Марией Андреевной Протасовой, женится (14 июля 1814) на Александре Андреевне Протасовой. Но, став членом семьи Протасовых, Воейков начал всячески противодействовать желанию Жуковского жениться на своей свояченице. Наступившее в связи с этим охлаждение отношений между Жуковским и Воейковым, между прочим, сказалось на тексте настоящего послания при последующих его изданиях: были убраны приметы яркого выражения дружбы. Впрочем, Жуковский, несмотря на двуличность Воейкова, помогал ему всю жизнь: выхлопотал Воейкову место профессора русской словесности в Дерптском университете, позднее устроил его редактором доходной газеты «Русский инвалид», поддерживал его во многих издательских начинаниях своим литературным авторитетом, хотя все это делалось исключительно ради жены Воейкова — Александры Андреевны, «Светланы».

Ты был под знаменами славы… — Подразумевается участив Воейкова в Отечественной войне 1812 г.

Певец Тибурский — поэт Гораций Флакк, живший в своем поместье Тибуре.

Шери-Cарай — столица Золотой Орды в устье Волги.

Батыя новых дней… — Подразумевается Наполеон I.

Сарепта — приволжская колония евангелистов.

И се, идут в усопших сени… — К этой строке в журнальном тексте сделано примечание: «У евангелических братьев заутреню светлого Христова воскресения служат на кладбище».

Ты зрел, как Терек в быстром беге… и следующие строки, посвященные Кавказу, написаны Жуковским не без влияния оды Державина «На возвращение графа Зубова из Персии», где даны картины кавказской природы. Эти строки высоко ценил Пушкин, называя их «прелестными». В примечании к «Кавказскому пленнику» он счел нужным поместить описания Кавказа, сделанные Державиным и Жуковским. Жуковский еще не бывал тогда на Кавказе и, основываясь лишь на рассказах очевидцев, допустил ряд неточностей. Так, Эльбрус (Эльборус)

не виден с берегов Терека, названия некоторых кавказских племен вымышлены (каму-кинец, чечереец) или даны искаженно.

Жилище Вихря-атамана — атамана донских казаков М. И. Платова (см. «Певец во стане русских воинов»), местожительство которою было в станице Цимлянской.

Друг, оглянись… еще нет брата… — В примечании к журнальному тексту сказано: «Поэт говорит здесь о незабвенном Андрее Сергеевиче Кайсарове, убитом в сражении с французами в мае 1813 года» (см. о нем в примечаниях к «Певцу во стане русских воинов»).

Я вижу древни чудеса и следующие строки посвящены тем сказочно-былинным образам, которые должны были находиться в задуманной Жуковским большой поэме «Владимир».

О ветер, ветер! что ты вьешься? и следующие строки являются вольным переложением «Плача Ярославны» из «Слова о полку Игореве».