Том 1 (XI-XII века)

Исакий же вьсприя дерьзновение и вьздержание жестоко. Федосью же преставившюся и Стефану в него место бывшю, Исакий же рече: «Се уже прельстилъ мя еси, дьяволе, седяща на единомъ месте, а уже не имамъ затворитися в пещере, но имамъ тя победити, ходя в манастыре». И облечеся въ власяницю, и на власяницю свиту вотоляну, и нача уродьство творити, и помагати нача поваромъ и варити на братью. И на заутренюю ходя преже всихъ, и стояше крепко и неподвижно. Егда же приспеяше зима и мрази лютии, и сьтояше вь прабошняхъ, вь черевьихъ и вь протоптаныхъ, яко примерьзняше нози его кь камени, и не двигняше ногами, дондеже отпояху заутренюю. И по заутрени идяше в поварницю и приготоваше огнь, и воду, и дрова, и приходяху прочии повари от братья. Единъ же поваръ, такоже бе именемь Исакий, и рече, посмихаяся: «Исакьи! Оно седить вранъ черьный, иди, ими его». Онъ же, поклонився ему до земли и, шедъ, я врана и принесе ему предо всими повары. И ужасошася и поведаша игумену и братьи. И начаша ̀и братья чтити. Онъ же, не хотя славы человечскыя, и нача уродьствовати и пакостити нача ово игумену, ово братьи, ово мирьскымь человекомъ, друзии же

раны ему даяху. И поча по миру ходити, тако же уродомъ ся творя. И вселися в пещеру, в нейже преже былъ, уже бо бе Аньтоний преставилъся, и совокупи собе уныхъ и вьскладаше на нь

порты чернецькыя, да ово от игумена Никона раны приимаше, ово ли от родитель детьскыхъ. Се сь же то все терпяше и подъимаше раны и наготу, и студень день и нощь. Вь едину бо нощь вьжегъ пещь во истопце у пещеры, и яко разгореся пещь, бе бо утла, и нача палати пламень утлизнами. Оному же нечимь заложити, и вьступле на пламень ногама босыма, ста на пламени, дондеже изгоре пещь, и слезе. Ина много поведаху о немь, а другому и самовидци быхомъ. И тако взя победу на бесовьскыя силы, яко и мухъ ни во что же имяше устрашения ихъ и мечтания ихъ, глаголашеть бо к нимъ: «Аще бо мя бесте первое прельстиле, понеже не ведахъ козний вашихъ и лукавьства. Ныне же имамъ Господа Иисуса Христа, Бога нашего, и молитву отца нашего Федосья, надеюся на Христа, имамъ победити васъ». И многажды беси пакости деаху и глаголаху ему <...>: «Нашь еси, поклонилъся еси нашему старейшины и намъ». Онъ же глагола имъ: «Вашь старейшина есть антихрьсть, а вы беси есте». И перекрестися, и тако ищезняху. Овогда же ли пакы в нощи прихожаху к нему, и страхъ ему творяще ово вь мечте, яко се многъ народъ с мотыками и с лыскари, глаголюще: «Раскопаемы пещеру сию и се зде загребемь». Инии же глаголаху: «Бежи, Исакье, хотять тя загрести». Онъ же глаголаше к нимъ: «Аще бысте человеце быле, то вь день бысте ходили, а вы есте тма, во тме ходите». И знаменася крестнымь знамениемь, они же ищезняху. А другоичи страшахуть ̀и во образе медвежьи, овогда же лютомь зверемь, овогда же воломь, ово ли змия ползаху к нему, ово ли жабы, и мыши и всякъ гадъ. И не возмогоша ему ничьтоже створити. И рекоша ему: «Исакий! Победилъ ны еси». Онъ же рече: «Якоже и вы первее мене победили есте вь образе Исусъ Христове и вь ангелскомъ, недостойне суще того видения, топервое являстеся вь образе звериномъ и скотьемь, змиями и гадомь, аци же и сами бысте скверни, зли вь виденьи. И абье погыбоша беси от него, и оттоле не бысть ему пакости от бесовъ, якоже самъ поведаше, яко «Се бысть ми за три лета брань си». И потомь нача креплее жити и вьздержание имети, пощенье и бдение. И тако живущу ему, сконча житье свое. И разболеся в пещере, и несоша ̀и болна в манастырь, и до осмога дни скончася о Господе. Игумен же Иванъ и братья спрятавше тело его и погребоша ̀и.

Таци же беша чернорисци Федосьева манастыря, иже сияють и по смерти, яко светила, и молять Бога за зде сущюю братью, и за приносящия в манастырь, и за мирьскую братью. Вь нем же и ныне добродетельно житье живуть и обыце вкупе, вь пеньихъ, и вь молитвахъ и в послушаньихъ на славу Богу всемогущому, и Федосьевами молитвами сблюдаеми, ему же слава вь векы, аминь.

В лето 6583. Почата бысть церкви печерьская надъ основаньемь Стефаномъ игуменомь, изъ основанья бо Федосий поча, а на основаньи Стефанъ поча; и кончана бысть на третьее лето месяца июля въ 1 день.

В се же лето придоша после из немець къ Святославу. Святослав же, величашеся, показа имъ богатьство свое. Они же, видивьше бесщисленое множество злата, и сребра и паволок, реша: «Се ни во что же есть, се бо лежить мертво. Сего суть кметье лучьше. Мужи бо доищуться и болша сего».[638]

Сице ся похвали Езекий, царь июдейский, к послом царя асурийска, егоже вся взята быша въ Вавилонъ.[639] Тако и по сего смерти все именье расъсыпашася раздьно.

В лето 6584. Ходи Володимеръ, сынъ Всеволожь, и Олегъ Святъславль ляхомь в помочь на чехы.[640] В се же лето преставися Святославъ, сынъ Ярославль, месяца декабря въ 27, от резанья желве, и положенъ бысть у Спаса. И седе по немь Усеволодь на столе месяца генваря въ 1 день. В се же лето родися у Володимера сынъ Мьстиславъ, внук Всеволож.[641]