Том 10. Письма 1820-1835

— Везде совершенно я встречал одни неудачи…— Кроме неудачи планов поступления на службу, Гоголь мог иметь в виду и неудачу с изданием „Ганца Кюхельгартена“, вызвавшего отрицательные рецензии „Московского Телеграфа“ 1829, № 12, июнь, стр. 515, и „Северной Пчелы“ № 87, от 20 июля 1829 г. Как известно, в результате неуспеха книги Гоголь отобрал у книгопродавцев экземпляры своей книги и сжег их.

— Но я видел ее…— Указанием на неудачную любовь Гоголь пытается представить матери новое и, повидимому, вымышленное объяснение причины, побудившей его ехать за границу („Материалы“, I, стр. 174 и 182).

— Но вдруг получаю следуемые в Опекунский совет

. — Об этом эпизоде см. также Н. Белозерская, „М. И. Гоголь“, „Русская Старина“ 1887, № 3, стр. 687 и письмо одного из соседей Гоголей по Васильевке, В. Я. Ломикивского И. Р. Мартосу от 30 января 1830 года („Киевская Старина“ 1898, июнь — август, стр. 122).

23 июля 1829 года Гоголь „явил“ в первом департаменте гражданского суда С.-Петербургской палаты „доверенность“ на имя М. И. Гоголь, которою „вверял в полное и беспрекословное распоряжение“ ее всё свое „недвижимое имение“ („Литературный Вестник“ 1902, кн 1, стр. 60).

— … пашпорт Екиму…— Яким Нимченко (род. ок. 1803 года) — крепостной слуга Гоголя живший при нем в Петербурге в 1829–1836 годах. Он был при Гоголе лакеем и поваром. После отъезда Гоголя за границу в 1836 году, Яким с женой и двумя детьми был отправлен в Васильевку и уже больше не состоял слугою при Гоголе. В своем духовном завещании Гоголь распорядился — „Якима отпустить на волю“, что и было исполнено.

— Принося…. благодарность за ваши драгоценные известия о малороссиянах

…— Гоголь благодарит мать за те ее письма от 4 мая и 2 июня, в которых она сообщала ему затребованные им сведения по украинской этнографии и фольклору. Замысел „сочинения на иностранном языке“, о котором упоминает Гоголь, остается неизвестным.

— Савва Кириллович Яновский — священник в с. Олиферовке, двоюродный дядя Гоголя. См. примечание к № 86^*.

90. М. И. ГОГОЛЬ.

Отрывки впервые напечатаны в „Записках“, стр. 78–79; всё письмо — в „Сочинениях и письмах“, V, стр. 89–92; подпись — в „Письмах“, IV, стр. 457.

— Во всё почти время весны и лета в Петербурге я был болен…— Эта новая мотивировка поездки за границу, повидимому, так же, как и предыдущие, лишена твердого основания.

— Если вы хотите, то вам стоит только приказать мне оставить Любек

…— В письме от 17 ноября 1829 г. М. И. Гоголь писала П. П. Косяровскому: „Николай мой много занимал меня своими письмами из Германии, описывая всё, что достойно было его примечания, очень занимательно, но несмотря на то, я ему велела возвратиться в Петербург и вступить в службу“ (Шенрок. „Указатель“, стр. 75).

— Я в Петербурге могу иметь должность…— В 1847 году, в фельетоне о „Выбранных местах из переписки с друзьями“, Ф. Булгарин, злорадствуя по поводу неуспеха книги, писал: „Гоголь едва ли не с первыми нами познакомился, прибыв из Малороссии, и, если б не увлекся духом партии, то, верно, послушался бы наших советов и теперь стоял бы весьма высоко“ („Северная Пчела“ 1847, № 8). После смерти Гоголя, Булгарин, желая опорочить его во мнении демократических читателей, выдвинул версию, будто при этом свидании с Гоголем он устроил ему через фон-Фока место в канцелярии III отделения“ („Северная Пчела“ 1854, № 175). Эти сообщения Булгарина послужили основанием к легенде о том, будто Гоголь в октябре — декабре 1829 г. служил в канцелярии III отделения. Легенда эта опровергается недавно найденными документами о службе Гоголя в ноябре 1829 — феврале 1830 гг. в Департаменте государственного хозяйства (см. примечание к № 93^*). Но, сопоставляя признание Гоголя матери, что он мог бы „иметь в Петербурге должность“, „но какие-то глупые людские предубеждения и предрассудки“ его „останавливали“, с показанием Булгарина (1847), В. В. Гиппиус, опубликовавший новонайденные документы, приходит к выводу: „Вероятно, Булгарин, действительно, предлагал Гоголю устроить его в III отделение, но Гоголь не захотел «послушаться его советов» и предпочитал воздержаться вовсе от поступления на службу… Только в покаянном письме к матери пришла ему в голову мысль, не последовать ли совету Булгарина; однако, в конце концов, мысль эта не была реализована“ („Н. В. Гоголь. Материалы и исследования“, I, стр. 294).

— Теперь представлю Вам описание Любека. — Впечатления и наблюдения над готической архитектурой Любека пробудили в Гоголе исключительную любовь к готике и дали материал для его статьи „Об архитектуре нынешнего времени“ (1833).