Том 12. Пьесы 1908-1915

Яковлев(смеётся). Ещё — погоди! Ещё — кто — кого!

Наташа(подбежала к Иванову). Что случилось?.. Ну, скорей… Полина?

Иванов(развёл руками). Бросилась под товарный поезд.

Наташа. Нет!

Стогов. На… насмерть?

(Клавдия плачет. Глинкин сидит на диване в ногах Лузгина, открыв рот.)

Яковлев(подходя к Иванову, указывая на Стогова). Ар-рестуй его… Я отвечаю!

Наташа. Господи! Что ж это?

(Иванов шёпотом говорит что-то Клавдии. Ефимов, сидя у стола, смотрит на всех непонимающим взглядом. Все молчат несколько секунд. Стогов идёт к двери в кухню.)

Наташа

(схватила его за руку). Стойте! Куда — вы?

(Стогов остановился. Лузгин приподнялся, сел. Глинкин отскочил от него.)

Лузгин(глядя на свои связанные полотенцем руки, потом на всех, спрашивает). А того — мерзавца, поймали? Врага моего — поймали? Зачем вы мне связали руки, мне?

Иванов(Наташе). Он сошёл с ума?

(Наташа развязывает руки Лузгина. Стогов — рядом с нею, напряжённо следит за Лузгиным.)

Лузгин(размахивая руками, посмеиваясь). Ага, поняли? Вот… (Роется в кармане, вынул медную монету, протягивает Наташе.) Извольте — тут всё!

Глинкин(Ефимову). Кажется — пятачок?

Лузгин. Весь мир — да! Весь мирище, — звёзды, ордена, моря и пароходы, и весь базар! (Поёт.)

«И будешь ты царицей ми-ра-а»…

(Наташа вопросительно смотрит на Стогова.)

Стогов(не веря, саркастически). Вы, Лузгин, слишком умно сошли с ума, вы плохо притворяетесь…

Лузгин(смотрит на него очень пристально, несколько секунд молчит. И все ожидающе молчат. Лузгин легонько оттолкнул Стогова). Нет, это не ты… не тот! Уйди! (Снова суёт монету Наташе.) Что же, бери, ну? Съела сына моего? На… Тут всё! (Зажав монету в кулак, высоко взмахивает руку.) Весь мирище — тебе! Я — не Лермонтов, не Демон, не шучу — нет… (Кричит всё громче.) Нет! Нет!

Ефимов. А ведь, пожалуй, это я его свёл с ума…

Лузгин(указывая на зеркало). Тут был человек… он давно ходит за мной, он изуродовал всю мою жизнь. (Повышая голос.) Сына оторвал от меня… Женщину. Был фальшив, как бес. Притворялся, что знает несокрушимые законы. Он — правду оболгал… Он оболгал всю правду!

Занавес

Зыковы

Сцены

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Зыков, Антипа Иванов, лесопромышленник.

Софья, сестра его, вдова.

Михаил, сын.

Целованьева, Анна Марковна, мещанка.

Павла, дочь её.

Муратов, лесничий.

Хеверн, компаньон Зыкова.

Шохин.

Тараканов.

Стёпка, девчонка-подросток.

Палагея.

Действие первое

У Целованьевых. В скучной комнате небогатого мещанского дома посредине приготовлен стол для чая, у стены между дверью в кухню и в комнату Анны Марковны другой стол с вином и закусками. Направо у стены маленькая фисгармония, на ней рамки с фотографиями, засушенные цветы в двух вазах; на стене много открыток и акварель: Павла в костюме монастырской клирошанки. Два окна на улицу, в палисадник. Целованьева, чистенькая, гладкая женщина за сорок, — у чайного стола; она заметно взволнована, часто смотрит в окна, прислушивается, ненужно передвигает чашки. Софья задумчиво ходит по комнате, в зубах — погасшая папироса.

Целованьева(вздыхая). Загулялись…

Софья(взглянув на часы в браслете). Да…

Целованьева. А что же это вы, Софья Ивановна, замуж не выходите?

Софья. Человека нет по душе. Найдётся — выйду.

Целованьева. В глухом нашем месте — мало интересных мужчин…

Софья. Интересные-то нашлись бы! Серьёзного человека трудно встретить…

Целованьева. У вас у самой, извините, характер серьёзный, вроде бы — мужской; вам бы взять мужчину тихого…

Софья(нехотя). А на что он, тихий? Мышей ловить?

(Целованьева смущённо улыбается, видно, что ей неловко с этой женщиной, она не знает, о чём беседовать с нею.)