Том 13. Стихотворения

***

И если кто-нибудь бродил бы этой ночьюНад берегом пустым, где ветер треплет в клочьяСвет угасающий и дымный фонарей, —Он услыхал бы там, средь облачных зыбей,Что делают зимой Париж чернее чащи,Какой-то странный звук, какой-то лязг рычащий,Как бы бряцание огромных лат ночных.И холод ужаса на позвонках своих

Он ощутил бы вдруг; его язык — признаньяЗалепетал бы в ночь; испуг и содроганьеВздыбили б волосы; зуб ляскнул бы во рту:На пьедестале том, взнесенном в темноту,Где в ветре яростном скопленье туч клубилось,Внезапно статуя — о страх! — пошевелилась.Ничто, ни даже медь сковать навек нельзя.Король рванул узду; конь дрогнул, сталь грызя.Тряхнуло землю; зыбь глубинная, глухаяПрошла, священные порталы сотрясая,

Веками чтимые, и в башнях прозвеня.И мышцы напряглись у медного коня,Круп задрожал; нога, застывшая согбеннойНад камнем в трещинах, где мох пророс зеленый,Копытом грянула; с карниза сорваласьДругая; всадник лоб понурил, в тьму вперясь;Скакун, залязгавший суставами металла,Ужасный, сдвинулся до края пьедестала(Взор человеческий таких не знает грез!),

И, точно отыскав невидимый откос,Неспешно статуя сошла с гранитной глыбы.Проулки жуткие, где убивать могли бы,Лавчонки, чердаки с их черной нищетой,Строй бесконечных крыш, нависших над рекойИ отраженных в ней, пустые перекрестки,Где днем толпа снует и слышен говор хлесткий,Ряд ржавых вывесок, повисших на крюках,Дворцы суровые с оградами в зубцах,Вдоль берегов крутых шаланды на причале —

Все с изумлением пернатый шлем встречали,Что и под бурею не шевельнет пером,И, чуя под землей как бы кузнечный гром,Покуда на часах старинной башни времяНе смело звон стряхнуть на городское темя,Глядели, замерев, как в недрах тьмы идетИ близится, прямой, оцепенев как лед,Вещая грохотом о гробовой победе,Наездник бронзовый на скакуне из меди.Река под арками лила свой плач в туман.

***