Том 14. За рубежом. Письма к тетеньке

…мы не могли без сладостного трепета помыслить о «великих принципах 1789 года» и обо всем, что оттуда проистекало. — 30-40-е годы во Франции были не только периодом расцвета социальных утопий, но и временем интенсивного оживления революционно-политической мысли, питавшейся традициями Великой французской революции (ожесточенные споры «робеспьеристов» с «каратистами», возникновение многочисленных революционно-республиканских обществ вроде «Друзей народа», «Общества прав человека», и т. п. деятельность Бланки, Распайля и т. д.).

…шатобрианы… — ростбифы.

…зачитывались «Историей десятилетиях Луи Блана. — «История десяти лет» (Revolution francaise. Histoire des dix ans. 1830–1840, 1–5) утопического социалиста Луи Блана выходила в Париже в период с 1841 по 1844 г. Резкая критика Июльской монархии в этой работе памфлетного характера пользовалась у современников большим успехом.

…Процесс министра Теста, агитация в пользу избирательной реформы, высокомерные речи Гизо по этому поводу, палата, составленная из депутатов, нагло называвших себя conservateurs endurcis, наконец, февральские банкеты… — Перечисляются политические факты и эпизоды, непосредственно предшествовавшие революционным событиям в феврале 1848 г. Жан-Батист Теста

, бывший последовательно с 1834 по 1843 г. министром торговли, юстиции и общественных работ, оказался сильно скомпрометированным в деле об отдаче соляных копей в аренду за большую взятку и был привлечен к суду. Процесс Теста, происходивший в 1847 г., был использован парламентской группировкой буржуазии, так называемой «династической левой», для очередной агитационной кампании в пользу реформы избирательного права. Ответом на все попытки оппозиции добиться расширения избирательного корпуса служили « высокомерные речи Гизопо этому поводу»: «Избирателей и без того довольно, — говорил Гизо, — всеобщая подача голосов — нелепая система»; «обогащайтесь, трудитесь, и вы сделаетесь избирателями». Однако атаки сторонников реформы продолжались. Движение проявлялось в устройстве ряда оппозиционно-республиканских

банкетов. Запрещение Дюшателем и Гизо демократического банкета, назначенного на 22 февраля, послужило сигналом к революции. 23 февраля на улицах Парижа уже шли баррикадные бои. В этот день пало министерство Гизо, а на другой день министр Луи-Филиппа бежал от побеждавшей революции в Лондон.

…пало уже и министерство Тьера… пало регентство. — Революция 1848 г. началась как «восстание» партии реформ, партии буржуазии, против реакционного режима Гизо, то есть против еще более умеренной фракции своего же класса, а перешла в восстание народных масс. Все попытки Луи-Филиппа спасти свой трон были сорваны наступившей революцией; оба министерства и регентство, имевшие своей задачей достигнуть компромисса, погибли почти немедленно после своего возникновения.

…оказалось несостоятельным эфемерное министерство Одилона Барро (этому человеку всю жизнь хотелось кому-нибудь послужить и, наконец, удалось-таки послужить Бонапарту).

 — Политический деятель и адвокат, лидер «династической оппозиции» в период Июльской монархии, Одилон Барров последние часы жизни этого режима пытался спасти трон Луи-Филиппа. Позднее этот «тупорожденный либерал», как называл его Герцен, был поставлен Луи Бонапартом во главе первого министерства новой республики. По этому поводу Маркс писал: «Господин Барро поймал-таки, наконец, министерский портфель, призрак которого преследовал его с 1830 г., — более того, портфель премьер-министра в этом министерстве. Но он достиг этого не так, как он мечтал при Луи-Филиппе, — не в качестве самого передового лидера парламентской оппозиции, а в качестве союзника всех своих заклятых врагов, иезуитов и легитимистов …» (К. Маркси Ф. Энгельс, Сочинения, изд. 2-е, т. 8, стр. 138). Ср. эти слова с ремаркой салтыковского текста в скобках.