Том 15. Простак и другие

— Они уже не вернутся, — убежденно заявил я и попытался поверить этому.

Золотце, как обычно, отпустил раздражающее замечание.

— Ну, тогда давайте выбираться отсюда, — потребовал он. — Не хочу я торчать всю ночь в этом проклятом леднике. Я простужусь, у меня слабая грудь. Если вы так уверены, что спугнули их, давайте сматываться.

Заходить так далеко я был не готов.

— Может, они где-то поблизости. Прячутся.

— Ну и что? Пусть меня похитят, я не возражаю.

— Думаю, нам лучше подождать, — заметила Одри.

— Конечно, — подхватил я. — Безумно выходить сейчас отсюда.

— Кхе-кхе-кхе, — закашлял Огден, и с этой минуты не переставал сухо покашливать.

Я, конечно, не верил всерьез, что моя демонстрация положила конец осаде. Я угадывал, что перед возобновлением вражеских действий будет определенный перерыв, но слишком хорошо знал целеустремленность МакГинниса, чтобы вообразить, что он откажется от цели из-за нескольких выстрелов наугад. Впереди у него целая ночь, рано или поздно он вернется. Рассудил я верно. Нудно и томительно текли минуты, врага не было, потом, карауля у окна, я услышал шаги, пересекающие двор, и тихие осторожные голоса. Сражение возобновлялось.

Яркий свет проник в окошко, отбросив широкий круг на потолок. Сообразить, что происходит, было нетрудно. Они сходили к автомобилю и притащили одну фару — коварный ход, в котором я увидел руку Сэма. Обезопасив таким образом опасное место, они с безудержной яростью возобновили атаку. Молоток заменили каким-то орудием поувесистее, железным на этот раз. Скорее всего, разводным ключом от машины. Орудие грозное, и даже крепкая дубовая дверь содрогалась под ударами. Полетели щепки, и я решил, что пришло время отступить на вторую линию укреплений. Сколько выдержит дверь, сказать трудно, но я сомневался, что дольше нескольких секунд.

Я вновь зажег свечу, потушенную из соображений экономии, и, поймав взгляд Одри, дернул головой, показывая на лестницу.

— Ты пойдешь первой, — прошептал я.

Огден наблюдал, как она исчезла в люке, потом с самым решительным видом повернулся ко мне.

— Если думаете, что заставите и меня подняться, то здорово промахнулись. Я буду сидеть тут. Пусть ворвутся и пусть забирают меня. Устал я от ваших дурачеств.

На словесный спор времени не было. Я схватил его в охапку (он лягался), поднял по лестнице и втолкнул в люк. Огден испустил свой фирменный заливистый визг. Это вдохновило нападавших, точно пение горна. С удвоенной силой посыпались на дверь удары.

Я взобрался по лестнице и опустил за собой крышку люка. Воздух на чердаке был душный и затхлый, пахло скошенным сеном. Не то местечко, какое человек выбрал бы по доброй воле, чтобы посидеть и отдохнуть. Слышалось шуршание, по ветхому полу прошмыгнула крыса, Одри сдавленно вскрикнула, а Золотце с отвращением буркнул: «Тьфу, дрянь!» Какие бы достоинства ни имело это убежище в качестве крепости, оно было, вне сомнений, мерзее некуда.

Удары в дверь дошли до предела. Очень скоро раздался треск, от которого сотрясся пол, на котором мы сидели, а наши соседи-крысы, точно обезумев, засновали взад-вперед в страшном смятении. Свет автомобильной фары просочился сквозь многочисленные щели и трещины, проделанные временем в старых досках. Почти посередине зияла большущая дыра, ставшая своего рода прожектором, что позволило нам в первый раз разглядеть место, где мы укрылись. Чердак был высокий, просторный. Крыша находилась футах в семи над нашими головами. Я мог выпрямиться во весь рост без всяких затруднений.

В действиях противника наступило затишье. Тайну нашего исчезновения враг разгадал быстро — почти немедленно лучи фары сдвинулись и заиграли на крышке люка. Я услышал, как кто-то взбирается по лестнице, крышка слабо заскрипела, когда её толкнули. Я занял позицию рядом, готовый, если засов поддастся, защищаться как смогу рукояткой пистолета, моего единственного оружия. Но засов, хотя и ржавый, держался крепко, и человек опять спрыгнул на пол. Потом я уже не слышал больше ничего, кроме обрывков шепота.

Вдруг раздался голос Сэма.

— Мистер Бернс!

Молчанием я ничего не выигрывал и откликнулся:

— Да?

— Может, с вас хватит? Вы здорово нас погоняли за наши деньги, но вы же сами понимаете, что теперь вы попались. Очень мне не по нутру, если вас ранят. Спускайте малыша, и разбежимся.

Он умолк.

— Ну? — наконец не выдержал он. — Чего не отвечаете?

— А я ответил.

— Да? Что-то не слыхал.

— Я улыбнулся.

— То есть, вы намерены упорствовать? Не глупите, сынок. Парни и так уже злятся на вас как звери. Чего ради наживать неприятности? Вы у нас в кармане. Я понял про этот пистолет. Я заподозрил, что произошло, и смотался в дом. Всё правильно, патроны там. Забыли их захватить. Так что, если собирались блефовать и грозить пистолетом — забудьте.

Разоблачение вызвало эффект, какого я и опасался.

— Вот так дурость! — едко воскликнул Огден. — Нет, надо было остаться в доме. Надеюсь, теперь вы согласны покончить с этой ерундой? Давайте спустимся и сдадимся. Побудем, наконец, в покое. Я точно пневмонию заработаю.