Читаем Том 2 полностью

Можно смело.Здесь никого как будто нет.

Леонарда

Благодарю за предложенье.

Камило

Вас окружать должно служенье,Как Аполлона этот свет.Я вправе вас сравнить со светом,Который мне всего милей,И, будь хоть изредка светлей,Я был бы счастлив в мире этом.Свет — высший дар и самый ясныйИз всех, какие небосводЗемле ниспосылал с высот,Пока не создал вас прекрасной.

Леонарда

Так жадно любят свет обычноСлепые.

Камило

Это оттого,Что мне недостает его,Хоть вам оно и безразлично.

Леонарда

Вам не любви недостает?

Камило

О нет, вы так бы не сказали,Когда б мою сеньору зналиИ дивный блеск ее красот.

Леонарда

Что здесь правдиво и что ложно?

Камило

Простор небес — ее стезя,И увидать ее нельзя,К ней только прикоснуться можно.Она — Диана.

Леонарда

Как? Луна?

Камило

Луна.

Леонарда

Я вас не понимаю.Луны не трогают, я знаю,И всякому она видна.

Камило

А я не вижу — и касаюсь.

Леонарда

Сеньор! Вы не в своем уме.

Камило

Я прикасаюсь к ней во тьме
И все сильней в нее влюбляюсь.

Леонарда

Ну, а Луна, та видит вас?

Камило

Да, видит; не бывает дня,Чтобы не видела меня.А я Диану — хоть бы раз!

Леонарда

О, если вас Диана видит,То несомненно влюблена!

Камило

Со мной приветлива она.

Леонарда

И вас, поверьте, не обидит.А вы могли бы для другойЕе забыть?

Камило

О, как мне больно,Что вы, хотя бы и невольно,Вопрос мне задали такой!Будь это героиня Рима,Будь это ангел красоты,—Мне не забыть моей мечты,Хотя моя мечта незрима.

Леонарда

Узрев мечту, я вам клянусь,Вы к ней остынете мгновенно.

Камило

Могу сознаться откровенно,Что этого я не боюсь.Я увидал через касаньеПрелестный лоб, под грудой кос;Безукоризненнейший нос,А для лица он — основанье;Изгиб бровей, чуть-чуть надменный,Бесспорный признак чудных глаз;Все — совершенно, все зараз;И грудь и шея — несравненны.А речь ее и острый разумБессилен описать язык;Довольно с ней побыть хоть миг,Чтобы ума лишиться разом.При ней Ирида обитает,Меркурий у нее гонцом;Я сразу становлюсь слепцом,Чуть он с небес ко мне слетает.

Леонарда

Вы самый странный из влюбленных,Я не слыхала про таких.

Камило

И я не видывал других,Такою ночью окруженных.И все же, хоть суровость этаМеня печалит, как-никак,—Милее сердцу этот мрак,Чем для иных сиянье света.

Леонарда

Как вас зовут, сеньор?

Камило

Камило.

Леонарда

Мы вправе знать, кто тот герой,Бесстрашный Амадис[96] второй,Чье сердце столько пережило.Прощайте же, пусть много летВас озаряет лик Дианы.

Камило

Я ей прощаю все обманыЗа этот несравненный свет.

Леонарда

Прощайте, темный обожатель!

Камило

Дай бог вам доброго супруга!

Флоро

(Марте, тихо)

Перейти на страницу:

Все книги серии Лопе де Вега. Собрание сочинений в шести томах

Том 1
Том 1

Эпоха Возрождения в Западной Европе «породила титанов по силе мысли, страсти и характеру, по многосторонности и учености». В созвездии талантов этого непростого времени почетное место принадлежит и Лопе де Вега.Драматургическая деятельность Лопе де Вега знаменовала собой окончательное оформление и расцвет испанской национальной драмы эпохи Возрождения, то есть драмы, в которой нашло свое совершенное воплощение национальное самосознание народа, его сокровенные чувства, мысли и чаяния.Действие более чем ста пятидесяти из дошедших до нас пьес Лопе де Вега относится к прошлому, развивается на фоне исторических происшествий. В своих драматических произведениях Лопе де Вега обращается к истории древнего мира — Греции и Рима, современных ему европейских государств — Португалии, Франции, Италии, Польши, России. Напрасно было бы искать в этих пьесах точного воспроизведения исторических событий, а главное, понимания исторического своеобразия процессов и человеческих характеров, изображаемых автором. Лишь в драмах, посвященных отечественной истории, драматургу, благодаря его удивительному художественному чутью часто удается стихийно воссоздать «колорит времени». Для автора было наиболее важным не точное воспроизведение фактов прошлого, а коренные, глубоко волновавшие его самого и современников социально-политические проблемы.В первый том включены произведения: «Новое руководство к сочинению комедий», «Фуэнте Овехуна», «Периваньес и командор Оканьи», «Звезда Севильи» и «Наказание — не мщение».

Лопе де Вега , Лопе Феликс Карпио де Вега

Драматургия / Европейская старинная литература / Стихи и поэзия / Древние книги

Похожие книги

Театр
Театр

Тирсо де Молина принадлежит к драматургам так называемого «круга Лопе де Веги», но стоит в нем несколько особняком, предвосхищая некоторые более поздние тенденции в развитии испанской драмы, обретшие окончательную форму в творчестве П. Кальдерона. В частности, он стремится к созданию смысловой и сюжетной связи между основной и второстепенной интригой пьесы. Традиционно считается, что комедии Тирсо де Молины отличаются острым и смелым, особенно для монаха, юмором и сильными женскими образами. В разном ключе образ сильной женщины разрабатывается в пьесе «Антона Гарсия» («Antona Garcia», 1623), в комедиях «Мари-Эрнандес, галисийка» («Mari-Hernandez, la gallega», 1625) и «Благочестивая Марта» («Marta la piadosa», 1614), в библейской драме «Месть Фамари» («La venganza de Tamar», до 1614) и др.Первое русское издание собрания комедий Тирсо, в которое вошли:Осужденный за недостаток верыБлагочестивая МартаСевильский озорник, или Каменный гостьДон Хиль — Зеленые штаны

Тирсо де Молина

Комедия / Европейская старинная литература / Стихи и поэзия / Древние книги / Драматургия
Дон-Коррадо де Геррера
Дон-Коррадо де Геррера

Поэт и переводчик Николай Иванович Гнедич (1784—1833), знаменитый создатель русской «Илиады», близкий друг И.А. Крылова и А.С. Пушкина, начинал как прозаик и драматург. В его ранних, времен студенческой скамьи, сочинениях, вдохновленных творчеством Шиллера, немецкими разбойничьими романами, первыми переводами английской «готики» и французскими переделками Шекспира, уже прослеживается, хотя и «сквозь тусклое стекло», нарождающийся гений русской словесности. Вершинное произведение этой поры, роман «Дон-Коррадо де Геррера», относится к числу сочинений, стоявших у истоков отечественной беллетристики. «Дон-Коррадо» написан насыщенным языком, с беспрестанными хлесткими восклицаниями, гремящими проклятиями, надрывными поминаниями преисподней и князя тьмы; по обилию жестоких, «натуралистических» сцен он не уступает «Монаху» М.-Г. Льюиса. Гнедич одним из первых вывел на русскую сцену героя-злодея, жестокосердного военачальника, «гробницу, пожирающую человечество». Герой романа — алжирский пират, беспринципный Дон-Коррадо, волею судеб сделавшийся испанским вельможей. В порывах неистовства он не ведает жалости ни к своей возлюбленной, ни к отцу, ни к родному брату. «Черная легенда» о старинной Испании восстает на страницах романа из тьмы веков во всём ее безудержном, мрачном и притягательном великолепии: читатель уносится в пучину суеверий, фанатизма, безжалостной Инквизиции, заговоров, убийств, насилия и бесчестия. Воображение автора не знает удержу в живописании казней, злодейств и жестокостей, вершимых его героями.В раздел «Дополнения» настоящего издания вошли другие сочинения, важнейшие для русской «френетической» литературы. В повести Гнедича «Мориц, или Жертва мщения» сюжетная линия шиллеровских «Разбойников» (история о двух братьях, жестоком и праведном, и вставшей между ними возлюбленной) развивается «готическими» эпизодами (и прежде всего попыткой изнасилования в склепе, приводящей на память опять же «Монаха» Льюиса). В «разбойничьей» пьесе «Вольф, или Преступник от презрения» (не завершенном, но грандиозном начинании, планировавшемся как трагедия в 15 действиях) преступный герой оказывается не инфернальным злодеем, но жертвой перипетий и жестокого умысла. Наконец, впервые публикуется известная ранее лишь узкому кругу историков литературы пьеса «Мертвый замок» В.Т. Нарежного — «студента Московского университета», а в будущем — видного прозаика, одного из родоначальников русского реального романа. В этой кровавой драме на мотив «Удольфских тайн» А. Радклиф и «Разбойников» Фр. Шиллера изощренные фантазии юного автора обогащают причудливыми коллизиями сюжеты гремевших на весь мир произведений: призраки, замки, темницы, сумрачные башни, подземелья и пленники бурной чередой проходят перед читателем, складываясь в пульсирующую и живую, необычайно сочную картину.Глубже воспринять творчество автора позволит развернутая статья Е.О. Ларионовой, а также обстоятельный комментарий.Рекомендуется самому широкому кругу читателей.

Николай Иванович Гнедич

Драматургия / Проза / Классическая проза / Стихи и поэзия