Том 2. «Проблемы творчества Достоевского», 1929. Статьи о Л.Толстом, 1929. Записи курса лекций по истории русской литературы, 1922–1927

В первом периоде футуризма формальные новшества выразились лишь в разрушении и перемещении элементов поэзии, которые по старым канонам не подлежали смещению. Во втором периоде выступила проблема формы, главным образом, проблема слова. Слово всегда пользовалось приматом в поэзии. Но раньше понимали слово в самом широком смысле, футуристы же имеют дело только с его лингвистической стороной: стремятся к обновлению лексики^{297}. С их точки зрения, пассеистская поэзия отстала от жизни; воспевать современность ее средствами нельзя: у нее нет для этого слов. Поэтому нужно обновить лексику. Чтобы отразить современную цивилизацию, футуристы внесли в поэзию новые культурно-технические термины. Помимо этого они утверждали, что и самый строй души современного человека изменился и для его выражения тоже нужно внести новые слова; но это новое им пришлось просто выдумать. Неологизмы вводили разные поэты, но они мотивировали их разговорным языком, имеющимся корнем или стихией языка. У футуристов образование неологизмов совершенно свободное. Они подчеркивали, что никаких принципов знать не хотят, и провозгласили нарочитую формулу: если мне нравится, наплевать, что никто не понимает.

Из этого устремления появился Хлебников — получудак, полусвятой и, нужно сказать, человек в достаточной степени образованный. Хлебников утверждал, что в поэзии главное — звуковой образ, который создает впечатление непосредственно, помимо смыслового значения слова, и что заумный язык был всегда. Действительно, в религии заумный язык имеет место. Когда молитвенное состояние овладевало духовно одаренными людьми, они лишь восклицали, а другие потом их восклицания переводили в слова. Конечно, это — реальный факт, но, какая психологическая связь между поэзией и молитвой, вопрос спорный и сложный. Доля звуков в поэзии имеет большое значение, но это один из многих компонентов и не самый важный. Хлебников писал заумью и прозу. Его прозаические произведения очень интересны, но они скорее фокусы, чем художественная литература^{298}.

Итак, футуризм пришел в литературу с определенным новым тематическим миром. Тематическая новизна привела их к новизне лексической.

Северянин

Игорь Северянин принадлежит к старшему поколению футуристов — к так называемому эгофутуризму.

Характерной чертой поэзии Северянина является стремление привить стихам новую напевность. Свои стихи он не читал, а напевал, но музыкально они очень примитивны. И Кузмин берет песню и стилизует ее. Но он из песни берет все лучшее, песни легкой, грациозной, тонкой, пусть не лишенной некоторой грубой конкретности. А Северянин брал самые скверные стороны песни. В конце концов Кузмин знает народные песни, а Северянин брал их только в граммофоне. Вообще под сомнением, знал ли он какой-нибудь язык кроме русского и чтобы чем-нибудь вообще занимался.

Рифма у Северянина изысканна, но эта изысканность случайна. У Гумилева изысканность рифм соответствует всему стилю его поэзии, у Северянина рифмы важны сами по себе.

Синтаксис у Северянина улегченный. Но стремление к разговорному языку в большинстве стихотворений у него не ново, а что ново, то порча. Нарушение границ установленного языка должно иметь художественный смысл, а у Северянина его нет. Его нововведения очень поверхностны и эстетически не продуманы.

Строфика у Северянина обычная. Вообще у него деструкция старых форм, и деструкция даже не смела и не оригинальна.

Герой Северянина принадлежит к верхам. Конечно, он смахивает на лакея из хорошего ресторана, но сам Северянин этого не знал.

Основная тема поэзии Северянина — эротическая. Нового у него здесь мало; ново лишь то, что он не боится пошлости. По его мнению, быть искренним — это не бояться пошлости. У него — затасканная пошлая нежность городской песни, сдобренная интимной ресторанной примесью.

Есть у Северянина и тема своей гениальности. Есть она и у Брюсова, но там она выражена в приемлемой форме: «Ме eum esse». У Северянина эта тема разработана очень примитивно. Встречаются у него и культурно-философские темы, но они очень слабы.

Поэзия Северянина настолько слаба даже технически, что его успех — лишь печальное недоразумение, которое можно объяснить отсутствием художественно воспитанных читателей. Поэзия может претить, может быть противна, но во всяком случае она должна быть интересна^{299}.

Лучшие работы о Северянине — Гумилева и Садовского^{300}.

Хлебников