Том 2. Рим / После Рима

Два есть пути у порядка: один намечен искусством,И естеством предначертан другой. Начертание этоБудет вести тебя там, где у слов и событий единыйХод, и порядок речей повторяет порядок событий.А по наметке искусства наш путь – тогда, когда лучше

Перенести в начало конец и, напротив, началоТак переставить в конец, чтоб в такой перемене порядкаНи начало в конце, ни конец в начале не сталиПроизведенью в укор: пускай без всякого спораТот и другое свои места добровольно уступят,Чтоб занимательней велся рассказ. Искусство умеет

Поворотить, но не извратить порядок событий,Сделав только яснее предмет. Изящней и лучшеТак прихотливо построенный ряд, чем обычный и чинный.Первый путь – как бесплодная ветвь, а второй многоплоден:Дивным образом ветвь ветвится на новые ветви,

Многие из одной, из общей завязи – восемь.Возле таких искусств порою бывает и воздухМутен от туч, и болотна тропа, и закрыты ворота,И позапутан предмет. Но слова в надлежащем порядкеБудут целеньем от всех напастей. Подумай над ними —И обнаружишь, каким рассеять сумерки светом,

Как одолеть болотную топь, какою отмычкойВскрыть замок, каким перстом распутывать узел.В путь! По стезе расчета направь колесницу рассудка.

Третий из авторов, Иоанн Гарландский, уже целиком принадлежит XIII веку. Жизнь его еще менее богата событиями. Он тоже был англичанин, родился ок. 1195 года, учился в Оксфорде, потом около 1220 года переехал в Париж и остался здесь на всю жизнь. Прозвище его (Ioannes de Garlandia) значит «под гирляндой», от названия улицы, на которой он жил. Когда в 1229 году после альбигойских войн был учрежден новый университет в Тулузе, Иоанн был приглашен туда, но не прижился и через три года вернулся в Париж. Он был еще жив в 1258 году и, может быть, даже в начале 1270‐х годов. Когда он написал свою «Парижскую поэтику», трудно установить: новейший издатель предполагает, что первоначальный вариант появился около 1220 года, а позднейший был расширен между 1231 и 1235 годами220. По популярности она не притязала равняться с «Новой поэтикой» Гальфреда (сохранилась только в шести рукописях); тем не менее авторитет Иоанна Гарландского был велик, и в разное время ему приписывалось много сочинений. Достоверно принадлежат ему еще четыре трактата по грамматике (Compendium grammaticae, Clavis compendii, Ars lectoria ecclesiae, все три неизданные, и риторическое пособие Exempla honestae vitae221), два словаря (Dictionarius и Commentarius, не изданы) и пять больших поэм (Epithalamium Beatae Virginis, неоднократно цитируемый в «Поэтике», Stella maris, аллегорические Integumenta Ovidii и не изданные до сих пор De triumphis ecclesiae и De mysteriis ecclesiae). Этот список красноречив: все ученые сочинения ограничиваются областью грамматической специализации Иоанна, а все его стихи – не школьные упражнения на античные темы, как когда-то у Матвея Вандомского, а самостоятельные и очень крупные произведения религиозной поэзии, переживавшей в XIII веке свой бурный (не только качественный, но и количественный) расцвет. В XII веке в лице Матвея мы видели беспорядочного поэта на кафедре, в XIII веке в лице Иоанна мы видим строгого педанта на кафедре и поэта по совместительству: уже в этом чувствуется упорядочивающий дух схоластического века.