Том 2. Стихотворения 1909-1917

Тяжела, бесцветна и пустаНадмогильная плита.Имя стерто, даже рыжий мохИскривился и засох.Маргаритки беленький цветокДоживает краткий срок.Ива наклонила на скамьюТень дрожащую свою,Шелестом старается сказатьПроходящему; «Присядь!»Вдалеке, за серебром ракит,Серебро реки блестит.Сзади — старой церкви вышина,В землю вросшая стена.

Над травой немеющих могилВетер веял, и застыл.Застывая, прошептал в тени:«Были бури. Сон настал. Усни!»

<1911>

«Мечты любимые, заветные мечты…»

Мечты любимые, заветные мечты,Виденья радости — и красоты!Вы спите, нежные, в расписанных гробах,Нетленные, прекрасные, но прах.От ветра и лучей, в молчаньи пирамид,Таимы, — вы храните прежний вид.И только я один, по лестнице крутой,Схожу порой в молитвенный покой.

Вы, неподвижные, встречаете меняУлыбкой прежде нежившего дня.Вы мне, безмолвные, спокойствием своим,Вновь говорите: «Рай недостижим!»И долго я смотрю на давние черты,Мечты заветные, мои мечты!И, скорбно уходя, я запираю дверь,Храня мой склеп надежд, мой склеп потерь.Едва коснется день прекрасного лица,Все станет пепл пред взором пришлеца.Мой потаенный храм, мой мир былых годов,Всё станет — ряд расписанных гробов.Пусть жизнь зовет, шумит, пусть новый вьется стяг.Я вас храню. Вас не увидит враг.

1910–1911

Родные степи

Вновь

Я вижу вас, родные степи,

Моя начальная любовь.

Е. Баратынский

По меже

Как ясно, как ласково небо!Как радостно реют стрижиВкруг церкви Бориса и Глеба!По горбику тесной межиИду, и дышу ароматомИ мяты, и зреющей ржи.За полем усатым, не сжатым

Косами стучат косари.День медлит пред ярким закатом…Душа, насладись и умри!Всё это так странно знакомо,Как сон, что ласкал до зари.Итак, я вернулся, я — дома?Так здравствуй, июльская тишь,И ты, полевая истома,Убогость соломенных крышИ полосы желтого хлеба!Со свистом проносится стрижВкруг церкви Бориса и Глеба.

1910

Белкино

«В полях забытые усадьбы…»