Читаем Том 2. Стихотворения 1961–1972 полностью

Том 2. Стихотворения 1961–1972

Двадцатые годы — не помню.Тридцатые годы — застал.Трамвай, пассажирами полный,спешит от застав до застав.А мы, как в набитом трамвае,мечтаем, чтоб время прошло,а мы, календарь обрывая,с надеждой глядим на число.Да что нам, в трамвае стоящим,хранящим локтями бока,зачем дорожить настоящим?Прощай, до свиданья, пока!Скорее, скорее, скореегода б сквозь себя пропускать!Но времени тяжкое бремятаскать — не перетаскать.

Мы выросли. Взрослыми стали.Мы старыми стали давно.Таскали — не перетаскаливсе то, что таскать нам дано.И все же тридцатые годы(не молодость — юность моя),какую-то важную льготув том времени чувствую я.Как будто бы доброе делоя сделал, что в Харькове жил,в неполную среднюю бегал,позднее — в вечерней служил,что соей холодной питался,процессы в газетах читал,во всем разобраться пытался,пророком себя не считал.Был винтиком в странной, огромной

махине, одетой в леса,что с площади аэродромнойвзлетела потом в небеса.

КАК МЕНЯ НЕ ПРИНЯЛИ НА РАБОТУ

Очень долго прения длились:два, а может быть, три часа.Голоса обо мне разделились.Не сошлись на мне голоса.Седоусая секретарша,лет шестидесяти и старше,вышла, ручками развела,очень ясно понять дала.Не понравился, не показался —в общем, не подошел, не дорос.Я стоял, как будто касалсяне меня

весь этот вопрос.Я сказал «спасибо» и вышел.Даже дверью хлопать не стал.И на улицу Горького вышел.И почувствовал, как устал.Так учителем географии(лучше в городе, можно в район)я не стал. И в мою биографиюэтот год иначе внесен.Так не взяли меня на работу.И я взял ее на себя.Всю неволю свою, всю охотуна хореи и ямбы рубя.На анапесты, амфибрахии,на свободный и белый стих.А в учители географиинабирают совсем других.

ДОБРО

Зло можно простить, забыть — наплевать.Добро — нельзя забывать.Оно рана. Снова откроется.Оно — пламя. Пробьет золу.Оно — мышь. Все время роетсяв каждом твоем углу.Ты ли,тебе ли добыли счастье:потом не прогонишь добро со двора.Оно все тащит, тащит в чащу.В дебри добра.