Том 2. Стихотворения

Как ни странно это слышать, все же истина верна: —Свет противник, мрак помощник прорастанию зерна.Под землею призрак жизни должен выждать нужный срок,Чтобы колос золотистый из него родиться мог.В черной тьме биенье жизни, зелень бледная, росток,Лишь за этим стебель, колос, пышность зерен, желтый сок.Мировой цветок, который назван Солнцем меж людей,Утомясь, уходит в горы, или в глубь ночных морей.

Но, побывши в сонном мраке, в час рассвета, после грез,Он горит пышнее, чем маки, ярче самых пышных роз.Черный уголь — символ жизни, а не смерти для меня: —Был Огонь здесь, говорю я, будет вновь напев Огня,И не черный ли нам уголь, чтоб украсить светлый час,Из себя произрождает ярко-праздничный алмаз.Все цвета в одном согласны входят все они — в цветы.Черной тьме привет мой светлый мой светлый, в Литургии Красоты!

Зарево мгновений

В закатном зареве мгновений, твоих или моих,Я вижу, как сгорает гений, как возникает стих,В закатном зареве мгновений докучный шум затих.Воспламененное Светило ушло за грань морей,И в тучах краски доживают всей роскошью своей,Чего в них больше — аметистов, рубинов, янтарей?К чему свой взор случайно склонишь, то даст тебе ответ,В одном увидишь пламя счастья, в другом услышишь «Нет».

Но все, на что свой взгляд уронишь, восхвалит поздний свет.Прозрачность, нежность, и чрезмерность, все слито в забытьи,В последний раз мы их коснемся в предсмертном бытии,И мы поймем, что эти краски — твои или моиИ мы поймем, как полнозвучно поет волна морей,Когда дневное отшумело, и Ночь, во сне, бодрей,И все ночное, незаметно, идет скорей, скорей.Вот, все воздушней аметисты, рубины, янтари,Все, что во внешнем — еле слышно, все ярко — что внутри,

Мгновенье пышного Заката — последнее — гори!

Огонь

Не устану тебя восхвалять,

О, внезапный о страшный, о вкрадчивый,

На тебе расплавляют металлы,

Близ тебя создают и куют.

Будем как Солнце

1