Том 21: В зыбкой тени

Тропинка в эту пору тонула в тумане. Они выбрались на крутой склон дороги, которая вела к спортивному клубу. На холме он увидел небольшой приземистый дом, как раз напротив восемнадцатой площадки. В окне вспыхнул и тотчас же погас огонек.

Эллис подал знак девушке, и оба притаились в кустах, окаймлявших дорогу. Грейс испуганно хныкала, к тому же Эллис довольно грубо потянул ее за руку:

— Молчи, маленькая дуреха, кто-то идет!

Они присели, затаив дыхание. Вскоре мимо них прошагал высокий молодой человек. Спортивная шапочка его была сдвинута на затылок, лицо румяное, свежее. Он тихо насвистывал. Эллис заметил у него под мышкой вечернюю газету.

Когда он удалился, они направились к клубу.

— Оставайтесь тут! — приказал Эллис (его обращение к Грейс пока не обрело стабильности, и он опять перешел на «вы»). — Будьте внимательны! Немедленно предупредите меня, если кто-то появится. Я попытаюсь забраться в здание. — Он схватил ее руку и сжал. — Никаких шуток! Не трогайтесь с места. Если попробуете сбежать, то пожалеете об этом.

Эллис оставил ее в кустах и осторожно обошел дом, изучая темные комнаты. Там, судя по всему, никого не было.

Он попробовал открыть входные двери, парадную и черного хода. Обе были заперты. Тогда он выбрал окно, разбил стекло камнем и, просунув руку, открыл задвижку изнутри. Затем забрался на подоконник, прыгнул в комнату и сразу направился к входной двери, она оказалась на засове, что облегчило его задачу. Открыв дверь, Эллис быстро вернулся на место, где покинул Грейс. Но ее там не оказалось. Это поразило его как гром среди ясного неба.

Холодея, он озирался вокруг. Глаза его хищно блестели, рот приоткрылся. Грейс не успела уйти далеко. Она не могла вернуться на вокзал. Он присмотрелся к песчаной почве и заметил ее следы. Вероятно, она побежала к маленькому лесочку, где он нередко играл ребенком. Посмотрев в ту сторону, Эллис вдруг увидел ее темный удалявшийся силуэт.

Он бросился вслед за девушкой и, пересекая спортивную площадку с подстриженной травой, почувствовал, как его захлестывает волна бешеной ярости. Неукротимая страсть убийцы вытесняла всякие доводы разума. Ему просто необходимо было поймать ее, избить, истоптать ногами, заставить страдать. Раза два он порывался ее окликнуть, но, вспомнив о ее глухоте, удержался от крика. Его озадачила ее резвость. Большинство девушек не умеет бегать, а эта кретинка неслась как на крыльях.

Не пробежал он и сотни метров, как перехватило дыхание. Дважды он споткнулся. Ощущение своей физической слабости только увеличило его ярость. Его душила злость: «Она мне заплатит за все, она пожалеет, что попыталась оставить меня в дураках!»

Он бежал стиснув зубы, прижав локти к бокам. Вряд ли ему догнать девушку: как ни старался, а бежать быстрее, чем она, он не мог.

Внезапно Грейс оглянулась через плечо и заметила погоню. Она вскинула вверх руки, крутнулась на месте, потеряв ориентацию. Подстегнутый ее жалобным криком, Эллис прибавил ходу, и ему удалось значительно сократить расстояние. Не больше тридцати метров оставалось между ними, он уже уверовал в свою победу. Желание схватить ее, ударить, доказать, что он не из тех, кого можно обвести вокруг пальца, раздувало его ноздри, возбуждало злобную мстительность. Но девушка рванула с новой силой, теперь казалось, что она вовсе не касается земли. Эллис пришел в ярость, увидев, что расстояние между ними снова возросло.

Сердце колотилось где-то в висках, дыхание прерывалось… Легкие, казалось, вот-вот лопнут. Он уже ничего не видел, бежал без удержу, охваченный безумным желанием догнать Грейс. И вдруг он оказался в пустоте. Нога не нашла точки опоры. Вскрикнув от изумления, Эллис упал головой вперед в глубокий ров, прокопанный поперек дороги.

Удар был настолько сильным, что ноги подломились под тяжестью тела. Оглушенный падением, он потерял на какой-то миг сознание, но страшная боль в правой ноге вырвала из него стон. Он глубоко вздохнул, попробовал сесть, но боль не позволила. Напуганный, он оцепенел, лоб покрылся испариной. Эллис лежал, восстанавливая дыхание и подавляя страх. Он ощупал правую ногу. Она согнулась под таким странным углом, что Эллис понял: это перелом. Его охватило отчаяние. Ничего не поделаешь! Он погиб, попал в западню, как заяц, утратил подвижность, обречен тупо ждать, пока кто-то придет на помощь… Грубые ругательства сыпались с его языка сперва по-английски, потом по-немецки. Гнев исказил лицо, глаза безумно блестели, вены на шее вздулись, словно веревки.

Через несколько минут его бешенство улеглось, Эллис вернул себе хладнокровие. Кое-как он уселся и осторожно ощупал ногу. Она уже опухла, прикосновение к ней было болезненным. А ведь это только начало! Паника охватила его при мысли, что придется провести ночь в этой яме, чувствуя лишь нарастающую боль. Он стал звать на помощь, согласный уже на арест, лишь бы не оставаться в яме, в безнадежности.

Его стенания, разносимые ветром, таяли в пространстве, их никто не слышал.