Том 22. Письма 1890-1892

Сижу я дома безвыходно, но все-таки Савич выскочил ^*. В Нижегородской губ<ернии> делается уже по мере сил то, что нужно. Еду туда в январе, а теперь изображаю из себя благотворительную даму, которая всем уже надоела. Сегодня на поле битвы послал 116 рублей. Вообще дела идут неплохо. Работает на месте очень хороший человек ^*, и ничто ему не мешает, так как он земский начальник. Работает он в одном из самых глухих участков, где нет ни помещиков, ни докторов. Теперь занимаемся покупкою лошадей, которых крестьяне продают за гроши. Лошадей кормим, а весною возвратим их хозяевам. Одним словом, Савич выскочил. Когда понадобится хлеб, то буду телеграфировать, буде Вы его еще не продали. Но, быть может, и не понадобится; стало быть, таким покупателем, как я, можете и пренебречь. Адрес поля сражения такой: Станция Богоявленное, Нижегородской губ., земскому начальнику Евграфу Петровичу Егорову. Это на случай, если у Вас Иваненко даст с благотворительною целью концерт.

А Харитоненко умер!

В эту осень мне многих пришлось похоронить, и я даже как-то оравнодушел к чужой смерти, но Ваше семейное горе ^*произвело на меня тяжелое впечатление. Зинаида Михайловна хорошо сделала, что умерла, — это правда, но все-таки ужасно жаль ее. У меня недавно была жена Гаршина ^*, вдова. Она знала Вашу сестру, когда еще та была здорова. Впрочем, не надо тянуть заупокой, ибо и сами помрем.

А если Маше удастся что-нибудь сделать, то Савич совсем выскочит.

Привет всем Вашим. Желаю здравия.

Маньяк-хуторянин и Географ

А. Чехов.

Тихонову В. А., 14 декабря 1891 ^*

1065. В. А. ТИХОНОВУ

14 декабря 1891 г. Москва.

14.

Милый Владимир Алексеевич, письма Вашего, о котором Вы пишете, я неполучил.

Право, не знаю, как быть с заглавием моего рассказа! «Великий человек» мне совсем не нравится. Надо назвать как-нибудь иначе — это непременно. Назовите так — «Попрыгунья».

Итак, значит «Попрыгунья». Не забудьте переменить.

150 р. получил. Merci-с.

Всего хорошего!

Ваш А. Чехов.

Шехтелю Ф. О., 14 декабря 1891 ^*

1066. Ф. О. ШЕХТЕЛЮ

14 декабря 1891 г. Москва.

14 декабрь.

Здравствуйте, дорогой Франц Осипович! Сколько зим, сколько лет!

И я о том же… От утра до вечера, куда бы вы ни пошли, везде говорят вам только о голодающих и дерут с вас, вероятно, как (извините за литературное выражение) с сидоровой козы. И я тоже о голодающих… Дело вот в чем. В одном из самых глухих уголков Нижегородской губ<ернии>, где нет ни помещиков, ни даже докторов, один мой хороший приятель, в высшей степени порядочный и живой человек, организовал голодное дело. А я ему помогаю. Он несет на месте всю черную работу, а я сижу в Москве и изображаю из себя благотворительную даму; в январе и я поеду на поле битвы, поехал бы и теперь, но держит инфлуэнца. Замыслы у нас широкие.

Но я с Вас ни копейки не возьму, хотя я и благотворительная дама. Вы дайте мне только слово, что если во время шумного пира, или где-нибудь на юбилее, или на свадьбе в Вашем присутствии будет собран хотя один рубль в пользу голодающих, то Вы возьмете его и отдадите нам. Также дайте слово, что Вы будете помнить о нас до самой весны. Если будет подходящий случай и попадется какой-нибудь рубль, то направляйте его ко мне (Мл. Дмитровка, д. Фирганг) или же прямо на место: Станция Богоявленное, Нижегородской губернии, земскому начальнику Евграфу Петровичу Егорову. О каждой потраченной копейке жертвователь получит самый подробный отчет, украшенный цветами моего беллетристического таланта и казенной печатью. Последнее, полагаю, важнее.

Ну-с, живу я так же, как и прежде жил. Не женат. Не богат. Инфлуэнца совсем изломала меня, я кашляю и худею и, как говорят, стал походить физиономией на утопленника. Решил покориться необходимости: купить в Полтавской губ<ернии> хутор и перебраться туда совсем на жительство. Вон из Москвы! ^*9 месяцев в году буду проживать на хуторе и за границей, а остальные 3 — в Москве и в Питере, в отелях.

Известно ли Вам, что я был недавно за границей? Везде был. В рулетку проиграл 900 франков! На Везувий взбирался и нюхал кратер. Вот какие мы!

Надо бы нам повидаться и старину вспомнить ^*. Ах, как надо бы! Не хотите ли у Тестова поужинать? Если да, то назначьте день и час. Непременно приду. Выбирайте трактир, какой хотите, мне всё равно.

Ваш А. Чехов.

Леонтьеву (Щеглову) И. Л., 15 декабря 1891 ^*

1067. И. Л. ЛЕОНТЬЕВУ (ЩЕГЛОВУ)

15 декабря 1891 г. Москва.

15 дек.

Милый Жан, я буду у Вас на именинах ^*, хотя и запретил себе какое-либо участие в шумных пиршествах. Инфлуэнца с кашлем произвели в моем организме пертурбацию: я теперь ничего не пью. А если, случается, пью перед праздником, то чувствую, что это для меня вредно — раньше никогда не чувствовал ничего подобного. Старость, значит!

Буду очень рад повидать и Вас, и Баранцевича, и всех знаемых.

Вы величаете меня «неизменно коварным» ^*. Можно подумать, что я фельдшер, а Вы — старая девица.