Том 25. Письма 1897-1898

…я утвержден в должности члена попечительного совета гимназии. — В газете «Крымский курьер» (1898, № 251, 8 декабря) в разделе «Корреспонденция из Ялты» сообщалось, что «попечителем одесского учебного округа утверждены в должностях членов попечительного совета Ялтинской женской гимназии избранные в текущем году: от города известный беллетрист А. П. Чехов…»

Екатерина Великая— К. М. Иловайская.

…у нее бывает много гостей… — См. воспоминания К. М. Иловайской «Чехов в обыденной жизни» в записи Ил. Соломина («Воронежский телеграф», 1914, № 147, 3 июля).

2506. И. Я. ПАВЛОВСКОМУ

3 декабря 1898 г.

Печатается по тексту журнала «Oxford Slavonic Papers», vol. IX, 1960, p. 122, где опубликовано впервые, по автографу. Автограф хранится в Biblioth`eque Nationale (Париж).

Год устанавливается по упоминанию о публикации «Маленького письма» Суворина и присылке гонорара из Парижа.

…маленькое письмо Суворина… — В очередном «маленьком письме» Суворин писал: «Лютеранство берет Дрейфуса не как знамя, а как предлог к агитации. К судьбе Дрейфуса оно равнодушно, но путем агитации оно надеется достигнуть целей возрождения и примирения с Германией» («Новое время», 1898, № 8166, 20 ноября).

Переводчик D. Roche прислал мне 150 франков…

 — См. письмо 2501.

Говорят, что это очень плохой переводчик… — О Роше, как плохом переводчике Чехову писал М. М. Ковалевский в январе 1898 г. См. примечания к письму 2173 ^*.

2507. А. М. ПЕШКОВУ (М. ГОРЬКОМУ)

3 декабря 1898 г.

Печатается по автографу ( ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма, т. V, стр. 477–478.

Год устанавливается по письму А. М. Пешкова с пометой Чехова: «98.XII», на которое он отвечает; Пешков ответил в декабре 1898 г. ( ИМЛИ; Горький и Чехов, стр. 28–29).

…Ваше последнее письмо доставило мне большое удовольствие. — Пешков описывал свое впечатление от спектакля, который состоялся в Нижегородском драматическом театре 6 ноября 1898 г. (см. «Нижегородский листок», 1898, № 305, 6 ноября): «На днях смотрел „Дядю Ваню“, смотрел и — плакал как баба, хотя я человек далеко не нервный, пришел домой оглушенный, измятый Вашей пьесой, написал Вам длинное письмо и — порвал его. Не скажешь хорошо и ясно того, что вызывает эта пьеса в душе, но я чувствовал, глядя на ее героев: как будто меня перепиливают тупой пилой. Ходят зубцы ее прямо по сердцу, и сердце сжимается под ними, стонет, рвется. Для меня — это страшная вещь. Ваш „Дядя Ваня“, это совершенно новый вид драматического искусства, молот, которым Вы бьете по пустым башкам публики <…> В последнем акте „Вани“, когда доктор, после долгой паузы, говорит о жаре в Африке, — я задрожал от восхищения пред Вашим талантом и от страха за людей, за нашу бесцветную нищенскую жизнь. Как Вы здорово ударили тут по душе и как метко!»

…я никогда не видел его на сцене.

 — Впервые Чехов увидел «Дядю Ваню» 10 апреля 1900 г. в исполнении артистов Художественного театра во время гастролей театра в Севастополе.

В последние годы его стали часто давать на провинциальных сценах… — См. примечания к письму 2455 ^*.

…я выпустил сборник своих пьес. — Имеется в виду сборник: Пьесы. СПб., 1897, изд. А. С. Суворина. В сборник вошли пьесы: «Медведь», «Предложение», «Иванов», «Лебединая песня», «Трагик поневоле», «Чайка», «Дядя Ваня».

…писать для театра уже не хочется. — На эти слова Пешков возразил: «Ваше заявление о том, что Вам не хочется писать для театра, заставляет меня сказать Вам несколько слов о том, как понимающая Вас публика относится к Вашим пьесам. Говорят, напр<имер>, что „Дядя Ваня“ и „Чайка“ — новый род драматического искусства, в котором реализм возвышается до одухотворенного и глубоко продуманного символа. Я нахожу, что это очень верно говорят. Слушая Вашу пьесу, думал я о жизни, принесенной в жертву идолу, о вторжении красоты в нищенскую жизнь людей и о многом другом, коренном и важном. Другие драмы не отвлекают человека от реальностей до философских обобщений — Ваши делают это».

…частое употребление слов, совсем неудобных в рассказах Вашего типа. — Пешков ответил: «Славно Вы написали мне, Антон Павлович, и метко, верно сказано Вами насчет вычурных слов. Никак я не могу изгнать их из своего лексикона, и еще этому мешает моя боязнь быть грубым. А потом — всегда я тороплюсь куда-то, плохо отделываю свои вещи, самое же худшее — я живу исключительно на литературный заработок. Больше ничего не умею делать».