Том 29. Пропавшая нимфа

Цифра «73» была намалевана белой краской на дверях. Из зашторенного окна на дорогу падал узкий луч света. Несколько минут я стоял у двери, ловя неясные звуки голосов. Когда я постучал, голоса умолкли, но никто не откликнулся на мой стук. Для разнообразия я забарабанил в дверь кулаками, а потом и ногами.

Секунд через пять дверь резко распахнулась, и на пороге возник парень с красным от гнева лицом, светлыми, коротко остриженными волосами и голубыми глазами. До того как обрасти жиром, он, наверное, был красавцем и даже сейчас выглядел неплохо.

— Что вам нужно, черт бы вас побрал? — проговорил он, еле ворочая языком.

— Глорию Ван Равен, — ответил я честно. С этими словами я слегка толкнул его правой рукой в грудь. Он, покачнувшись, отступил, и я последовал за ним с таким видом, словно меня пригласили войти. Глория Ван Равен сидела на кровати, я взглянул на нее и мгновенно забыл о пресноводном матросе, стоявшем сзади.

Серебристая юбка и черная кружевная блузка небрежно висели на спинке стула: нетрудно было догадаться, что то и другое принадлежит Глории, так как на ней не было ничего, кроме бюстгальтера и черных спортивных трусов. Это сразу же напомнило мне сцену из французского фильма, который был в прошлом году запрещен цензором из Южной Дакоты. Теперь я мог себе представить, о чем тогда подумал этот цензор.

Такие пышные формы, как у золотоволосой Глории, можно увидеть разве что на картинах Ренуара.

— Кто вы, черт возьми? — спросила она ледяным голосом.

— Дэнни Бойд, — промямлил я. — Гугенхеймер поручил мне отыскать вас, и, поверьте, это доставило мне огромное удовольствие.

— Вот вы меня и нашли, — фыркнула она. — А теперь исчезните отсюда!

— Гугенхеймер также хотел бы, чтобы вы вернулись на студию — свежей, бодрой, веселой и готовой начать работу, — добавил я. — Поэтому мы полетим на Западное побережье ближайшим самолетом.

— Она вернется, когда сочтет нужным, — напомнил Вулрих о своем существовании. — А теперь и правда исчезните, пока я вас не выбросил.

— Только без шума, Эдди, — дружески сказал я ему. — Подумайте лучше, как плачевно вы будете выглядеть, если я переломаю вам ребра.

— У мисс Ван Равен нет никакого желания составить вам компанию, Бойд. — Его голос дрожал от ярости. — Не знаю даже, что вам посоветовать в такой ситуации. Может, вы похитите ее?

— Если возникнет необходимость, я воспользуюсь вашим советом, — согласился я. — Гугенхеймер вложил в нее целый миллион. И ему совершенно безразлично, каким образом я верну ее на студию.

— Чушь! — Это прозвучало не очень убедительно, и по лицу Вулриха было видно, что он понял серьезность моих намерений.

Но блеск в глазах Глории не предвещал ничего хорошего.

— В ближайший вторник утром я буду на студии, — решительно заявила она. — Но поскольку я уже здесь, то позвольте мне до вторника наслаждаться прекрасным климатом. А теперь всего хорошего, мистер Бойд, пока мое терпение окончательно не лопнуло!

Я озабоченно покачал головой:

— Этот номер не пройдет, лапочка. Вы предпочитаете одеться, прежде чем идти, или хотите доставить удовольствие всем прохожим?

— Вы что, спятили? — возмутилась Глория.

— Возможно, вы — мечта тридцати миллионов холостяков, куколка, — заявил я, — но для меня вы только ценный предмет, который надо доставить к месту назначения. Так что не сомневайтесь, что я вырву вас из рук этого Вулриха, да вы и сами скоро его бросите!

— О чем он говорит? — раздраженно воскликнул Вулрих.

— Зачем вы пригласили на яхту Элен Фицрой и этого сумасшедшего с трубой? — поинтересовался я, вместо ответа. — Вы что, от них тоже получаете деньги? Или они от вас?

— Я не понимаю, что вы имеете в виду, — буркнул он.

Но Глория не оставила без внимания мой вопрос.

— Почему вы об этом спрашиваете? — взвилась она.

— На яхте собралась целая толпа кредиторов. Два гангстера пришли по поручению хозяина казино из Лac-Beraca — Луи Барона. Они хотят получить долг в двадцать тысяч долларов, о котором запамятовал милый Эдди.

— Барон поторопился, — пробормотал Вулрих. — Я же ему сказал, что вышлю чек.

— Из резинки, что ли? Чтобы он мог сам с собой играть в футбол? — бросил я. — Кроме того, вас ждет очень изящный джентльмен по имени Бейли с потрясающей новостью: клуб «Самба», который до сих пор принадлежал вам, стал его собственностью. Я имею в виду тот клуб, в котором чирикала эта канарейка — Элен Фицрой. Помните?

— Послушайте, вы! — Лицо Вулриха стало красным, как пион.

— Помолчи! — отрезала Глория. — Я хочу знать все.

— Этот Бейли остроумный парень, — продолжал я. — Так вот он сказал, что живой Эдди гроша ломаного не стоит, зато его труп потянет на четверть миллиона — такова сумма страховки. Посмотрели бы вы на двух гангстеров, когда он сообщил им это: для сих милых бизнесменов открылись совершенно новые перспективы.

Вулрих побледнел как полотно. Я ожидал, что он пошлет меня куда подальше, но он только издал какой-то булькающий звук.