Как скучно, суетно тебе теперь со всеми,Тебе, которой следовало бытьВ Италии с Мирандоло [8], бродитьВ оливковых аллеях Академий,Ломать в ручье тростник с мечтами теми,Что Пан в него затрубит, и шалитьМеж девушек у моря, где проплытьМог важный Одиссей в своей триреме [9].О да! Наверно, некогда твой прахТаился в урне греческой, и сноваТы в скучный мир направила свой шаг,Возненавидев сумрака оковы,Унылых асфоделей чередуИ холод губ, целующих в Аду.
На вантах ледяной покров,Морозный прах окутал нас.Луна — как злобный львиный глазПод рыжей гривой облаков.Стоит угрюмый рулевой,Как призрак, в сумраке седом,А в кочегарке чад и гром,Слепит машины блеск стальной.Свирепый шторм утих везде,Но все вздымается простор;Как рваный кружевной узор,Желтеет пена на воде.
ДОМ БЛУДНИЦЫ
Шум пляски слушая ночной,Стоим под ясною луной,—Блудницы перед нами дом.«Das treue liebe Herz» [12] гремит.Оркестр игрою заглушитПорою грохот и содом.Гротески странные скользят,Как дивных арабесков ряд [13], —Вдоль штор бежит за тенью тень.Мелькают пары плясуновПод звуки скрипки и рогов,Как листьев рой в ненастный день.И пляшет каждый силуэт,Как автомат или скелет,Кадриль медлительную там.И гордо сарабанду [14] вдругНачнут, сцепясь руками в круг,И резкий смех их слышен нам.Запеть хотят они порой.Порою фантом заводнойОбнимет нежно плясуна.Марионетка из дверейБежит, покурит поскорей,Вся как живая, но страшна.И я возлюбленной сказал:— Пришли покойники на бал,И пыль там вихри завила.Но звуки скрипки были ейПонятнее моих речей;Любовь в дом похоти вошла.Тогда фальшивым стал мотив,Стих вальс, танцоров утомив,Исчезла цепь теней ночных.Как дева робкая, заря,Росой сандалии сребря,Вдоль улиц крадется пустых.