Том 3. Гражданская лирика и поэмы

На кремлевской башне жил орел —главы,           когти,                    крылья…Золотой сияющей коройптицу          зори                 крыли.Будто башню он держал в когтях, —вдаль         глаза                 косые.А под ним, ночной буран крутя,Кремль,             Москва,                             Россия.Древний град с замоскворецких местдней          тащил                       вериги.И орлу покорный ясный крестнес        Иван                   Великий.Будто не Иван, не Михаил,но         в порфире                               Павел,а орел чугунной ширью крылстарой          Русью                     правил.Рвы засы́пало, замшел кронверк,

плыли            кровли                      ржаво.Думалось — не упадет вовекскиптр,            венец,                           держава…И казалось, что орел живойкруглый             глаз                         таращит,Будто с вышки ждет сторожевойптицы,         вкось                    летящей.Но когда орел на двух крюкахвниз           пошел                   по брусьям —он в рабочих поднятых рукахи     не               шевельнулся.Не забился, не пошел на взлет…Сняли,             смыли,                            сдули,посмотрели: в слое позолотгрудь        пробита                       пулей.И сказал рабочий, разобравгерб,      корону,

                   чашу:— Он, наверно, мертвый с Октября.Пуля        эта              наша!Так он явно, царственный, издох,что под знаком                      троннымласточка свила себе гнездов глубине                короны.Птица башни утром умерла.Ржавчину                 развеяв,отвезите мертвеца орлав светлый зал                         музея.А теперь мы к башне вновь прильемне      орлов                  бесхвостых, —привинтим к рассвету над Кремлемзвезды,           звезды,                       звезды!Озаряй Москву, и мир, и дом —звездный                  коммунизм!Даже ласточке и той найдемместо            над карнизом.

КРАТКО О ПРОЖЕКТОРЕ

Из-за улиц, бросив яркость

из-за города-плеча,протянулись, стали накрестдва прожекторных луча.Разошлись и снова сталина Большой Медведице,двум полоскам белой сталинадо в небе встретиться.Двух лучей светлы пути.Я бы всем пожертвовал,если б мог хоть раз пройтипо лучу прожектора!Это так… вообще… поэзия…А на самом деле длятого ли эти лезвия,чтоб по ним ходили?Я сказал бы: спишь ночами,а зенитчик в ночь глядит,чтоб схватить двумя лучамиптицу с бомбой на груди!

МУЗЕЙ ГРАЖДАНСКОЙ

В музейном               залев темной             бронземне      показалипрофиль                   Фрунзе.И в залах               сизыхв вечернем                     светестояли           жизни,

витали                   смерти.В знаменах                  дыры,равнины               в ямах,а командирыв спокойных                    рамах.Конем         в набегена блеск             ружейный,застыв             навеки,неслось            сраженье.И нам         хотелосьворваться                 в рамы,в дым бросить                     смелость,свист сабель                  в шрамы!И каждый,              с грустьюу стен          ступая,у уст         почувствовалус       Чапая.

КИРОВ И СЕВЕР