Том 3. Лица

Малафей Ионыч, Превосходный, Унтер Иваныч, Сосулин – онемели.

Доктор. Уважаемые товарищи! Честь имею вам представить Африканского гостя.

Занавес

Час третий

Балкон, три дерева. Дверь с балкона в столовую закрыта. Сквозь стекло видно: все – около Африканского гостя. Малафей Ионыч кланяется, приглашая его к столу, вдруг Африканский гость перескакивает через него и вылетает на балкон, за ним – Илья.

Африканский гость что-то бормочет невнятно, нагнувшись к Илье.

Илья. Так, так, так… Понимаю: вам жарко. Так чтобы здесь – на балконе… Еще что?

Африканский гость продолжает тихо бормотать что-то Илье.

Илья. Что? Клочок бумажки? Вот, ч-черт… Нету!

(Высунувшемуся в дверь Малафею Ионычу.) Да уйдите вы!

Малафей Ионыч. Как – уйдите? Я – можно сказать – хозяин… Я не могу – я волнуюсь…

Илья. Да ему надо… ну, понимаете? Кусочка бумажки у вас нету?

Малафей Ионыч. Бумажки? Сию-сию-сию минуту! (Открывая двери.) Граждане… Бумажки им требуется кусочек… понимаете? Нашему дорогому гостю – бумажечки!

Сосулин. Вот… с моими стихами.

Превосходный. Ау меня – даже ничем не пачканная.

Малафей Ионыч(передавая Илье бумагу). Может, мне… вроде… помочь им? Так это я могу, с удовольствием!

Илья. Да уйдите вы! Ну как вы можете помочь?

Захлопывает дверь, передает Африканскому гостю карандаш. Африканский гость сбегает с балкона вниз, там пишет записку. На балкон выходит Каптолина Пална, Превосходный, Малафей Ионыч и доктор.

Малафей Ионыч. Ну, что, что? Где он?

Илья. А вон там – в кустиках.

Малафей Ионыч. Спасибо, Илья Петрович, спасибо! Мы на кустике табличку повесим, что, мол, здесь такого-то числа и года наш дорогой Африканский гость…

Илья. Это уж вы – завтра, а сейчас вот что: он просил, чтобы ужин здесь, на балконе.

Малафей Ионыч. Госп… да хоть на крыше! Сейчас, сейчас, сейчас… (Убегает в столовую.)

Превосходный. А почему – на балконе?

Илья. А он, понимаете, у себя там привык на воздухе. Он говорит, что в комнате долго не может.

Превосходный. То есть как это – «говорит»?

Доктор. Ну, вот – опять двадцать пять! Я же вам объяснял, что англичане их язык уже открыли.

Илья. Ну да. И я, пока с ним ехал, подучился – почти все понимаю.

Превосходный. Извиняюсь: а он по-русски может слышать… то есть понимать?

Каптолина Пална(тихо). Ой… Казимир Казимирыч… Я вам говорила!

Илья. Не-ет! По-русски он – ни папы, ни мамы. Это можете быть спокойны.

Превосходный(облегченно). Фу-у! Ну, вот это хорошо. То есть оно не хорошо, но принимая во внимание… э-э… например, случаи из личной жизни…

Илья(Каптолине Палне). Ну, идемте: я вам помогу сюда все перетащить…

Уходят: Илья, Каптолина Пална и доктор. Превосходный остается. На балкон вбегает Сосулин и минутой позже снизу поднимается Африканский гость.

Сосулин

(на Африканского гостя). М-м-м… А он?

Превосходный. Ну, ешьли между нами, приватнэ – так это не обезьяна, и даже доктор только что научно подтвердил, что он по-русски ни отца, ни мать не понимает. (Подошедшему ближе Африканскому гостю.) Что, морда? Ну что, морда, тебе надо, ну? Брышь!

Африканский гость отбегает, садится на перила.

Сосулин. Смотрите! А вы сказали, что он по-русски не говорит?

Превосходный. Ну, ешьли я скажу кошке – брышь – так она, по-вашему, тоже по-русски говорит?

Сосулин. Ну, хорошо, слушайте: я хочу… То есть нет, нет – не хочу, ни за что не хочу на этой самой Дарье! Это же черт знает! Я – я – иду с ней в Москве по Тверской, или под руку с ней вхожу в ресторан… Скандал, фантастика! Что будут говорить – вы только подумайте, вы подумайте!

Превосходный. Ну… будут говорить, что вы – лицом к деревне. Это же для вас хорошо.

Сосулин. Позвольте, позвольте! Мои орудия производства – перо и бумага, на бумаге я готов – лицом к чему угодно, к кому угодно. Но тут, извините: тут уже не на бумаге, это я – не могу… Ни за что! Да я просто боюсь ее! Ну, спасите меня, ну, придумайте что-нибудь, я ничего не в состоянии – у меня сейчас голова совсем… без оков…

Превосходный. Ну, – хорошо, хорошо, не волнуйтесь. Мое фамилие – Превосходный, и я за вас на все сто процентов – и вы можете спокойно не волноваться.