Том 3. Non-fiction

ИК:

С самого начала мы поняли, что в атмосфере подавленности и паники, царившей в 2001–2002 годов, когда создавалось наше издательство, бессмысленно просить деньги в Москве. Чем ближе к центру, тем сильнее чувствуется воздействие господствующего дискурса. Это напоминает землетрясение. Независимо от собственных человеческих качеств люди, находящиеся ближе к его эпицентру, получают от каждого сейсмического толчка больший шок, чем те, кто от него вдали (эти могут вообще никаких толчков не чувствовать). Достаточно отойти в сторону, чтобы убедиться, что землетрясение, кажущееся катастрофой находящимся в эпицентре, носит локальный характер, уже на расстоянии ста километров ни одна черепица с крыши не упала. Поэтому мы сразу стали искать средства на нашу деятельность в регионах. Там меньше не страх, а потребность следовать консенсусу. Потому что люди в регионах, располагающие средствами, которые они могут инвестировать, не настолько сильно включены в существующую систему игры. В регионах происходит все значительно медленнее, осуществляется более традиционными способами. Желание сделать ставку на то, что может их вывести из замкнутости локальных процессов, оказывается сильнее опасений сделать что-то рискованное. «Вас будут знать в Москве» оказывается более сильной приманкой, чем страх перед возможными издержками, связанными с окриками, наездами и всем прочим.

Мне хорошо было известно всегда, еще по временам рок-н-ролла, Свердловского рок-клуба, что начальственный крик, пролетев полторы тысячи километров, очень теряет в своей силе. В результате то, что в Центральном административном округе, заканчивается битьем дубинками и постановкой к стенке, в провинции может закончиться от силы вызовом «на ковер» и отеческим внушением. Страна всегда была низко управляемой, а сейчас — в особенности. Правильный ход в нынешней ситуации — не сводить все к Москве, в первую очередь, в поиске средств, необходимых для инвестиций в информационные или культурные процессы. Я говорю, прежде всего, о культурных проектах. Но и со СМИ могла бы быть схожая картина, если бы люди, которые работают в этой области, не были бы зациклена на централистском видении мира, мало отличающемся от представлений тех, кто сидит в Кремле. В центре выбор стоит между реализацией проектов, правильных с точки зрения власти, и риском преследований. В провинции существует выбор между тем, чтобы сидеть тихо, не мечтая даже получить больше, чем уже есть, или рисковать для того, чтобы выйти на новый уровень. В центре больше вовлеченность в контекст консенсусного восприятия власти, заключающегося в боязни сделать то, что может быть ею воспринято как противодействие. Именно вследствие господства такого типа восприятия власти оказался столь чудовищно раздут ее образ. Это был стихийный процесс, когда люди сами себе придумывали спасителя, способного прекратить череду кризисов. В центре человек, принимавший в этом процессе участие, мог это делать с тяжелой душой, уговаривая себя тем, что по-другому нельзя, иначе не будет нормальной власти, не удастся сохранить государство, простроить нормальную экономику, воспользоваться благоприятной конъюнктурой. На Урале и в Сибири таких рассуждений не было, потому что у человека, расположенного далеко от Центра, возникает понимание, что в консенсусе, созданном не им, а спущенном сверху, отведено довольно скромное место. Изменить свое положение можно, только совершив что-нибудь рискованное. А резерв потенциальных бузотеров, людей, обладающих достаточной степенью пассионарности, в провинции всегда в наличии. Речь, конечно, не идет о том, что в провинции можно получить миллионные инвестиции, но там легче найти деньги, необходимые для культурных проектов, подобных нашему.

Корр: Получается, что для успеха культурного проекта, не связанного с господствующим дискурсом, необходимо, во-первых, пробудить запросы, которые его сделают выгодным, во-вторых, отказаться от централистского видения мира и попытаться привлечь к сотрудничеству провинциальных инвесторов, в меньшей степени включенных в существующей консенсус. Можно ли ожидать, что по мере того, как данная технология будет становиться более понятной, будет увеличиваться число успешных культурных проектов, подобных Вашему?