Том 3. Non-fiction

Интересно, что пропаганда секса и насилия всегда идет в одном предложении. То есть авторы этой нормы подразумевают, что добровольный секс — дело невозможное. Им, очевидно, никто не дает добровольно, вот у них и подсознательная проекция: обязательно секс, насилие, иногда присоединяются наркотики, формируя триаду, но обычно наркотики выделяют в отдельное производство. Итак, пропаганда секса и насилия, удивительно, да? Политика — это продолжение искусства другими средствами. В результате получилось, что никакого скандала вроде бы как и не было. То есть такое ощущение (если следовать каким-то шизофреническим, параноидальным версиям теории заговора), что они нас сперва вот так всех дезавуируют, крича «волки, волки!», хотя волков никаких нету, создавая фиктивные скандалы, чтобы народ ходил вокруг и говорил: «Ну это понятно, это у них PR такой, это они себя так раскручивают». А потом возьмут и как всех в один день прихлопнут, и все закричат «волки!», а никто не поверит.

Но я не думаю, что на самом деле так устроено. Все устроено гораздо проще. Все люди в этом мире, включая работников таких примитивно-интеллектуальных профессий, как правоохранительные органы, усвоили главную истину современного существования: главное не что происходит, а что говорят. И они вот эту мысль, несмотря на то, что они вроде бы философов французской школы не читают, не ходят на перформансы, на вернисажи, где-то успели ухватить… Схема проста: «раз и». Таким образом, очевидно, что художникам в нынешней сложившейся ситуации надо действовать серьезно, чтобы от их деятельности были реальные последствия: крушить так крушить, взрывать так взрывать. Потому что после того, как методы виртуального PR полностью профанированы и приватизированы властью, можно сказать, что для художников это уже второй сорт, что это становится дешевым эпигонством. То есть надо поменяться местами. Например, собраться как-нибудь большой группой художников, прийти в отделение милиции и свинтить их всех по-настоящему. Вот это будет смешно!

Фрагмент аудиопроекта «Диалоги на Пресне», 2005

Культурный андеграунд или андеграундная культура. История одного издания

Илья Кормильцев — поэт и переводчик, мастер кратких и очень выразительных поэтических образов, участник различных музыкальных проектов. Больше известен широкой публике как автор текстов известной свердловской рок-группы «Наутилус Помпилиус» и один из активных создателей советской рок-культуры.

Несмотря на то, что «рок-н-ролл мертв», протест против определенных устоев общества по-прежнему живет, но выражается этот протест уже в других сферах, например, в деятельности скандального «контркультурного» издательства, отличающегося своей экстравагантностью в выборе тем и авторов. «Ультра. Культура» — что-то вроде скальпеля в руках хирурга, предлагающего вскрыть язвы на теле общества, которое в России потеряло четкие общественные ориентиры и в политике, и в экономике, да и вообще во всей жизни. Но ведь даже у первоклассного хирурга может дрогнуть рука, иногда от усталости, а иногда и от отчаяния…

Илья Кормильцев рассказывает о деятельности скандального московского издательства «Ультра. Культура».

Любовь Мейнерт

ЛМ:

Ты работаешь как переводчик, редактор, общественный деятель. Сколько на твоем счету переводов?

ИК: Переводов большой формы (романов) — 27, в основном с английского языка, также с французского, итальянского.

ЛМ: Кроме того, ты пишешь стихи, прозу и постоянно участвуешь в каких-то дискуссиях…

ИК: И еще помогаю своей жене в ее музыкальных проектах. Я и сам бы с удовольствием работал в каких-то музыкальных проектах, но в этой сфере сейчас ситуация очень плохая, гораздо хуже, чем в литературе. Там силы сопротивления исчерпаны гораздо в большей степени.

Сейчас активно участвую в становлении мусульманской художественной литературы на территории России.