Том 3. Non-fiction

ИК: Пользуюсь, если мне их дают. Почему нет? Само по себе потребление — совершенно естественное человеческое свойство. Разумеется, я потребитель, и на меня тоже могут подействовать какие-то маркетинговые уловки. Консьюмеризм — это не потребление как таковое, а его социальный аспект, когда благополучие общества измеряется исключительно через уровень потребительского спроса и объем потребляемых материальных благ. Не задаваясь вопросом, являются ли они на самом деле благами. Есть большая разница между потреблением и «потреблятством», когда ты покупаешь, подчиняясь неким бессмысленным импульсам, а не реальным потребностям, физиологическим или психическим.

ИП: Большая часть ваших книг — это литература, оспаривающая стандарты и правила общества потребления. Но, с другой стороны, вы сами, как руководитель издательства, следуете этим правилам — ведь магазины не будут работать с тем, кто не гарантирует регулярное обновление ассортимента и устойчивость спроса. А для этого нужен поиск авторов, реклама, презентации и так далее…

ИК: Противоречие здесь кажущееся. Живя внутри определенного социального формата, ты не можешь воздействовать на него никаким другим образом, кроме как используя те подходы и приемы, которые этот формат предлагает. Нормальная ситуация: есть некая задача — она в будущем, и некий инструментарий — он в настоящем. Вполне естественно, что ты им пользуешься. Это нормальный оппортунизм, который является залогом успеха любой деятельности, как конформистской, так и нонконформистской.

ИП: У вас неплохие для молодого издательства темпы — две-три новых книги в месяц. Это по причине приличного стартового капитала или достаточной текущей прибыли?

ИК:

К счастью, для запуска издательства нужны не такие уж большие деньги по сравнению с другими СМИ. При успешном вложении сроки оборота капитала довольно высоки, хотя норма прибыли достаточна низка. Мы уже вышли на самоокупаемость (первую книгу «Ультра. Культура» выпустила в ноябре 2002 года. — Прим. «Ко»). Наши книги расходятся тиражами от 3000 до 20 000 экземпляров, хотя они недешевые.

ИП: У ваших книг привлекательный дизайн…

ИК: Мы с самого начала рассматривали книгу не как текст, а как продукт, и думали о брендинге. За счет острой тематики, вероятных конфликтов и соответствующего резонанса в медиа мы хотели создать бренд, который позволил бы представлять как радикальные даже те тексты, которые, объективно говоря, радикальными не являются. Если брать переводную часть нашего каталога, то все эти книги успешно продаются на Западе и не вызывают там ни малейших скандалов.

ИП: То есть конфликт с Федеральной службой наркоконтроля — это был маркетинг?

ИК:

Нет, ни одна из тех акций, которые предпринимались властями против нас, нами не планировались. Но их возможность предполагалась[6]. Мы нарочно выбрали темы, которые находятся у нас — в обществе, провозглашающем себя, по крайней мере, устами правительства, либеральным — под негласным запретом. А также некие болезненные точки, существование которых позволяет считать российское общество в целом архаичным, несмотря на все изменения, произошедшие с 1991 года. Мы движемся к постиндустриальной цивилизации, но итог этого движения совершенно непредсказуем. Представьте себе ученика, которого перевели из первого сразу в десятый класс: кем он станет — непонятно. Но можно помочь ему осознать, что происходит вокруг, и подготовиться к экзаменам. Если говорить о просветительской стороне нашей деятельности, то к этому она и сводится.

ИП: Но ведь то же потребление — один из стимулов экономического роста и, соответственно, развития общества?