Том 3. Орлеанская дева. Эпические произведения

Рустем, избавясь от беды,Один остался; несколько мгновенийОн был объят глубокой думой; вдруг —Как будто что напомнилось ему —Пошел поспешным шагомК потоку, где его могучий ГромПод деревом привязанный стоял.Была недалеко оттудаУтесистая дебрь. И много летПрошло с тех пор, как в этой дебриИмел Рустем свиданье с горным духом.В то время был он одарен

Такою непомерной силой,Что не врагам одним, и самомуЕму она была во вред:Его земля не выносила;Когда он шел по каменному кряжу,Как на песке, глубокие следыОт ног его на камнях оставались.Так некогда с тяжелою добычей,Отнятою у турков, онВо мраке ночи пробиралсяС трудом великим тою дебрью;При каждом шаге увязалиЕго по щиколотку ноги в землю;

Они ее, как плуг железный, рыли.Вдруг близ него во тьме раздалсяОсиплый хохот. «Кто хохочет?» — гневноСпросил Рустем. Глухой ответ был: «Я!»«А ты кто?» — «Горный дух». — «Чему смеешься?»«Смеюсь тому, что ты, силач,С своей не можешь сладить силой;Она чрезмерна для тебя.Отдай на сохраненье мнеЕе излишек; если —Когда от лет твои расслабнут члены —Она тебе понадобится снова,

Приди сюда и кликни — я откликнусь,И от меня ее сполна опятьПолучишь ты беспрекословно».И духу горному РустемНа сбереженье отдалИзлишек силы. И теперь,Когда от лет его расслабли члены,Пришел он в дебрь, у духа взятьОбратно вверенный залог;Он чувствовал, что силой половиннойЕму не одолеть Зораба.И в ярости с собой он говорил:«Он жить не должен; им в виду

Ирана был я опозорен;Он смел коленом стать на грудьУпавшего к ногам его Рустема;И им к постыдному обмануРустем, дотоле беспорочный,Был приневолен, чтоб спастиСвою обруганную жизнь.Не потерплю, не потерплю,Чтоб на одной земле со мноюХоть миг один мог продышатьСоздатель моего позора».

II