Том 3. Позолоченный век

Чтобы чувствовать себя здесь как в раю, недоставало только душевного покоя. Всадник, проезжая мимо по Старой Джермантаунской дороге и увидев на лужайке девушку, качающуюся в гамаке с томиком старинных стихов или новым романом в руках, несомненно позавидовал бы такой идиллии. Но откуда ему знать, что девушка погружена в чтение клинических отчетов и мечтает лишь о том, как бы оказаться далеко, далеко, совсем в иных местах.

Вряд ли Руфь почувствовала бы себя более несчастной оттого, что окружающая ее роскошь вдруг превратилась бы в призрачный сон. Впрочем, возможно, ей и в самом деле все кругом казалось призрачным.

— Мне иногда кажется, — сказала она как-то отцу, — что мы живем в карточном домике.

— А ты бы хотела превратить его в больницу?

— Нет. Скажи мне, отец, — продолжала Руфь, которую не так-то легко было сбить с толку, — ты все еще связан с Биглером и его друзьями? Ведь они являются сюда только для того, чтобы вовлечь тебя в какую-нибудь аферу.

Мистер Боултон улыбнулся, как улыбаются мужчины, когда разговаривают с женщинами о «серьезных делах».

— Эти люди по-своему полезны, Руфь. Они не дают миру погрузиться в спячку, и многими своими удачными операциями я обязан им. Почем знать, Руфь, — а вдруг земля, при покупке которой я, надо признаться, слишком поддался уговорам Биглера, когда-нибудь принесет богатство тебе и остальным моим детям?

— Ах, отец, вечно ты все видишь в розовом свете. Мне кажется, ты никогда так легко не разрешил бы мне заниматься медициной, если бы это не казалось тебе интересным экспериментом.

— Ну а ты удовлетворена его результатами?

— Если ты хочешь знать, не раздумала ли я, — нет. Только теперь я начинаю понимать, чего могу достичь в медицине и какая это благородная профессия для женщины. Неужели ты предпочитаешь, чтобы я сидела, как птичка на ветке, и ждала, пока кто-нибудь придет и посадит меня в клетку?

Мистер Боултон был очень доволен, что разговор перешел с его дел на другую тему, — ему не хотелось рассказывать своим домашним о поступке, очень для него характерном, который он совершил как раз в тот день.

У Руфи были все основания чувствовать себя в своем доме, как в карточном домике, хотя никто из ее родных даже не подозревал, какие бедствия грозят им на каждом шагу, как тысячи других американских семей не подозревают о том, что их благополучие и богатство висят на ниточке, которая в любую минуту может оборваться под тяжестью рискованных спекуляций или непредвиденных осложнений.

Мистеру Боултону внезапно потребовалась крупная сумма денег, подлежавшая немедленной выплате, а все его капиталы были в этот момент вложены в добрый десяток дел, и он не мог освободить ни одного доллара. Тщетно обращался он к своим друзьям и знакомым в деловом мире: то был период, когда на бирже царила паника и наличных ни у кого не было.

— Сто тысяч! Да что вы, мистер Боултон! — воскликнул Пламли. — Видит бог, если бы вы попросили только десять, и то я не знал бы, где их взять.

И все же именно в этот день к Боултону явился мистер Смолл (из фирмы «Пеннибеккер, Биглер и Смолл») и поведал ему трогательную историю о том, что затеянной им угольной операции грозит полная катастрофа, если он сегодня же не достанет десять тысяч долларов. Всего десять тысяч — и они принесут ему верное богатство. А без них он — нищий. В сейфе мистера Боултона уже хранились долговые обязательства Смолла на крупную сумму, и все они были помечены грифом «сомнительные»; он не раз помогал Смоллу, и результат был всегда один и тот же. Но мистер Смолл прерывающимся от волнения голосом рассказывал о своей семье, о дочери-школьнице, о жене, которая не подозревает о грозящей им беде, и нарисовал такую картину бедствий и страданий, что мистер Боултон забыл, что ему самому безотлагательно нужны деньги и посвятил остаток дня тому, чтобы наскрести десять тысяч долларов для наглого попрошайки, который ни разу не сдержал своего слова и не выплатил ни одного долга.

О, кредит! Что это за чудо! На кредите зиждется все современное общество. Кто осмелится сказать, что у нас не наступил золотой век взаимного доверия и неограниченной веры в человеческие обещания? Разве не заслуживает удивления общественный строй, при котором целый народ мгновенно схватывает смысл известного газетного анекдота о некоем прославленном биржевом дельце? Он удачно спекулировал шахтами и земельными участками и как-то воскликнул: «Два года назад у меня не было ни гроша, а сегодня у меня долгов на целых два миллиона!»

ГЛАВА XXVII

ПОЛКОВНИК СЕЛЛЕРС ПОПАДАЕТ В ТРУДНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ, НО НАХОДИТ ВЫХОД

1

__________

1 Многое готовлю я. Я готовлю дорогу (египетск.).

 2