Том 3 Сага о Форсайтах. Книга 2

— Тут есть одно кафе на Бонд-стрит.

Динни улыбалась, но губы у неё совсем побелели. Встревоженный Адриан крепко прижал к себе руку племянницы и не отпускал до тех пор, пока они не вошли в кафе за углом и не уселись за столик.

— Две чашки кофе и как можно крепче, — сказал Адриан.

С той инстинктивной чуткостью, которая рождала доверие к нему в женщинах и детях, он и не пытался вызвать Динни на откровенность.

— Ни от чего так не устаешь, как от выставок. Мне очень не хотелось бы винить Эм, но я подозреваю, что ты слишком мало ешь, моя милая. Поклевала чуть-чуть, как птичка, сегодня перед уходом… Разве это обед?

Однако губы её уже порозовели.

— Я очень вынослива, дядя, но, право, жевать — такая скука.

— Тебе бы прокатиться со мной во Францию. Если картины французов и не пробуждают наш дух, то их стол, во всяком случае, оживляет наши чувства.

— А ты убедился в этом на себе?

— Да, особенно если сравнить со столом итальянцев. У французов великолепная выдумка. Они пишут свои картины, как часовщик делает часы. Высокое чувство прекрасного… отличная техника. Требовать большего, казалось бы, нелепо, и всё-таки они, в сущности, не поэтичны… Кстати, Динни, хорошо, если бы Клер удалось избежать развода: ведь суд — самое непоэтичное место на свете.

Динни покачала головой.

— А я, наоборот, хотела бы, чтобы всё это уже кончилось. И даже считаю, что напрасно она дала обещание. Ведь своего отношения к Джерри она всё равно не изменит, а так — она будет, как птица с подбитым крылом. И потом — кто в наше время обращает внимание на подобные вещи?

Адриан заерзал на стуле.

— Мне ненавистна самая мысль о том, что эти прожжённые господа могут играть судьбами близких мне людей. Будь они такие, как Дорнфорд… Но ведь они не такие. Ты его с тех пор не видела?

— Он недавно приезжал к нам, когда ему нужно было выступать.

Адриан заметил, что, упоминая о нём, она и «глазом не моргнула», как выражается нынче молодежь. Вскоре они распрощались, и Динни заверила его, что чувствует себя прекрасно.

Адриан сказал, что она была бледна, как привидение, а вернее, у неё было такое лицо, словно она увидела привидение. Выходя из пассажа, Динни вдруг вспомнила всё своё прошлое на Корк-стрит, — оно подлетело к ней, как одинокая птица, махнуло крылами ей в лицо и улетело прочь. И теперь, расставшись с дядей, она повернулась и пошла обратно на Корк-стрит. Решительно открыла знакомую дверь, поднялась по лестнице в квартиру Уилфрида и дёрнула звонок. Прислонившись к подоконнику на площадке, Динни ждала, стиснув руки, и подумала: «Как жаль, что у меня нет муфты!» Её пальцы закоченели. На старинных картинах женщины стояли под вуалью, и руки их были спрятаны в муфту. Времена изменились, и муфты у неё нет. Она уже собиралась уйти, когда дверь отворилась. Стак! В ночных туфлях! Взгляд его тёмных глаз навыкате упал на туфли, он смутился и пробормотал, запинаясь:

— Простите, мисс, я как раз собирался переобуться.

Динни протянула ему руку, и он пожал её обеими руками, как прежде, с таким видом, словно собирался её исповедовать.

— Я шла мимо и решила зайти, узнать, как вы.

— Отлично. Спасибо, мисс. Надеюсь, и вы хорошо себя чувствуете? И собака тоже?

— Прекрасно, мы оба живем хорошо. Фошу в деревне нравится.

— Мистер Дезерт всегда считал, что Фош — собака деревенская.

— У вас есть какие-нибудь вести о нём?

— Вестей нет, мисс. Но судя по тому, что мне сказали в банке, он до сих пор в Сиаме. Они пересылают его письма в их отделение в Бангкоке. Милорд был здесь недавно и говорил, что мистер Дезерт сейчас на какой-то реке.

— На реке!

— Названия не помню, что-то вроде Йи-Санд. Там, кажется, очень жарко…. Разрешите, мисс, сказать вам, что хотя вы и живёте в деревне, но довольно бледны. Я ездил на рождество домой в Барнстепл и очень там поправился.

Динни опять взяла его руку.

— Очень рада была повидать вас, Стак.

— Зайдите, мисс. Вы увидите — у него в комнате всё, как было.

Динни прошла за ним в гостиную.

— Всё, как при нём, Стак, точно он здесь.

— Я часто себе представляю, что это так и есть, мисс.

— А может быть, он всё-таки здесь? Говорят, у нас есть астральные тела. Спасибо!

Она коснулась его руки, прошла мимо и спустилась по лестнице. Сначала её лицо вздрагивало, потом застыло. Она быстро зашагала прочь.

Река! Её сон! «Ещё одну реку!»

На Бонд-стрит чей-то голос окликнул её:

— Динни!

Она обернулась и увидела Флёр.

— Куда ты бежишь, дорогая? Не видела тебя целую вечность! Только что смотрела французов. Божественно! Там была Клер с каким-то молодым человеком. Кто это?

— Тони Крум. Они ехали вместе на пароходе.

— И только?

Динни пожала плечами и, окинув взглядом элегантную Флёр, подумала: «И зачем она всегда так прямолинейна?»

— А деньги у него есть?

— Нет. Только место, но очень скромное. У мистера Маскема, при его арабских кобылах.

— О!.. Триста в год или, самое большее, пятьсот? Не годится. Право же, она делает огромную ошибку: Джерри Корвен далеко пойдёт.

— Во всяком случае, дальше, чем Клер, — сухо ответила Динни.

— Что это, окончательный разрыв?

Динни кивнула. Никогда еще Флёр не была ей так антипатична.