Том 3 (Шаламов)

Где же детское, пережитое,Вываренное в щелоках.То, чего теперь я не достоин,По уши увязший в пустяках.Матери моей благословенье.Невеселые прощальные словаПамять принесла как дуновенье,Как дыханье — будто ты жива…

* * *

Я тебе — любой прохожей,Женщина, — махну рукой,Только было бы похоже,Что знакома ты с тоской.Ты поймешь меня с намекаИ заплачешь о своем,О схороненном глубоко,Неожиданно родном.Только так, а не иначе,А иначе закричу.В горле судороги плача;Целоваться не хочу.

* * *

Я сплю в постелях мертвецовИ вижу сны, как в детстве.Не все ль равно, в конце концов,В каком мне жить соседстве.Любой мертвец меня умней,Серьезней и беспечней.И даже, кажется, честней,Но только не сердечней.

* * *

Погляди, городская колдунья,Что придумала нынче луна.Георгинов, тюльпанов, петунийНезнакомые, злые тона.Изменился не цвет, не рисунок,Изменилась душа у цветов.Напоил ее тлеющий сумракЯдовитою росной водой.Ты стряхни эту грусть, эту горесть,Утешенья цветам нашепчи.В пыль стряхни этот яд, эту хворость,Каблуками ее затопчи.

* * *

Чем ты мучишь? Чем пугаешь?

Как ты смеешь предо мнойХохотать, почти нагая,Озаренная луной?Ты, как правда, — в обнаженьеОстанавливаешь кровь.Мне мучительны движеньяИ мучительна любовь…

* * *

В закрытой выработке, в шахте,Горю остатками угля.Здесь смертный дух, здесь смертью пахнетИ задыхается земля.Последние истлеют крепи,И рухнет небо мертвеца,И, рассыпаясь в пыль и пепел,Я домечтаю до конца.Я быть хочу тебя моложе.Пока еще могу дышать.Моя шагреневая кожа —Моя усталая душа.

* * *

Басовый ключ.

Гитарный строй.Григорьева отрава.И я григорьевской струнойВладеть имею право.И я могу сыграть, как он,С цыганским перебором.И выдать стон за струнный звонС веселым разговором.На ощупь нота найденаДрожащими руками.И тонко тренькает струна,Зажатая колками.И хриплый аккомпанементРасстроенной гитарыВдруг остановит на моментСердечные удары.И я, что вызвался играть,Живу одной заботой —Чтоб как-нибудь не потерятьНайденной верной ноты.

* * *

Я отступал из городов,Из деревень и сел,

Средь горных выгнутых хребтовПокоя не нашел.Здесь ястреб кружит надо мной,Как будто я — мертвец,Мне места будто под лунойНе стало наконец.И повеленье ястребовНе удивит меня,Я столько видел здесь гробов,Закопанных в камнях.Тот, кто проходит Дантов ад,Тот помнит хорошо,Как трудно выбраться назад,Кто раз туда вошел.Сквозь этот горный лабиринтВ закатном свете дняПротянет Ариадна нитьИ выведет меняК родным могилам, в сад весны,На теплый чернозем,Куда миражи, грезы, сныМы оба принесем.

Волшебная аптека