Том 3 (Шаламов)

Рассказано людям немного,Чтоб грозная память мояНе слишком пугала тревогойДороги житья и бытья.И я поступил не случайно,Скрывая людские грехи,Фигурами умолчаньяМои переполнив стихи.Достаточно ясен для мудрыхЛирический зимний рассказО тех перламутровых утрах,О снеге без всяких прикрас.Но память моя в исступленье,Но память вольна и сильна,Способна спасти от забвеньяСокровища с самого дна.

1965

* * *

Не линия и не рисунок,А только цветРасскажет про лиловый сумрак,Вечерний свет.И вот художника картины

Со стен квартирЗвучали как пароль единыйНа целый мир.И слепок каменной химерыДрожал в руке,Чтоб утвердился камень верыВ моей строке.

1965

Нерест[195]

Н. Столяровой

Закон это иль ересь,Ненужная морям,Лососей ход на нерестСредь океанских ям.Плывут без карт и лоцийИ по морскому днуПолзут, чтоб поборотьсяЗа право быть в плену.И в тесное ущельеВорваться, чтоб сгореть —С единственною целью:Цвести — и умереть.Плывут не на забаву,Плывут не на игру,

Они имеют правоВ ручье метать икру.И оплодотвореньяНемой великий мигВойдет в стихотворенье,Как боль, как стон и крик.У нерестилищ рыбьих,Стремясь в родной ручей,Плывут, чтобы погибнутьНа родине своей.И трупы рыб уснувшихВидны в воде ручья —Последний раз блеснувши,Мертвеет чешуя.Их здесь волна качалаИ утопила здесь,Но высшее началоВ поступках рыбьих есть.И мимо трупов в руслоПлывут живых рядыНа нерест судеб русских,На зов судьбы — беды.И люди их не судят —

Над чудом нет судей, —Трагедий рыбьих судеб,Неясных для людей.Кипит в ручье рожденьяЛососей серебро,Как гимн благодаренья,Прославивший добро.

1965

* * *[196]

Кета родится в донных стойлахНезамерзающей реки,Зеленых водорослей войлокОкутывает родники.Дается лососевой рыбеВ свою вернуться колыбель.Здесь все в единстве: жизнь и гибель,Рожденье, брачная постель.И подвиг жизни — как сраженье:Окончив брачную игру,Кета умрет в изнеможенье,На камень выметав икру.И не в морской воде, а в преснойЖивотворящий кислородДает дышать на дне чудесно

И судьбы двигает вперед.

1965

* * *

Я ищу не героев, а тех,Кто смелее и тверже меня,Кто не ждет ни указок, ни вехНа дорогах туманного дня.Кто испытан, как я — на разрывКаждой мышцей и нервом своим,Кто не шнур динамитный, а взрыв,По шнуру проползающий дым.Средь деревьев, людей и зверей,На земле, на пути к небесам,Мне не надо поводырей,Все, что знаю, я знаю сам.Я мальчишеской пробою сталМерить жизнь и людей — как ножи:Тот уступит, чей мягче металл, —Дай свой нож! Покажи. Подержи.Не пророков и не вождей,Не служителей бога огня,Я ищу настоящих людей,Кто смелее и тверже меня.

1965