Том 3 (Шаламов)

Мы ночи боимся напрасно —Цветы изменяют свой цветЗатем, чтобы славить согласнейПолуночный, лунный ли свет.Хочу, чтобы красок смятеньеИ смену мгновенную ихНа коже любого растеньяПоймал мой внимательный стих.Оттенки тех огненных маков,Чернеющих в лунных лучах,Как рукопись полная знаков,Еще не прочтенных в ночах.Что резало глаз и пестрело,Теперь для того смягчено,Чтоб смело из ночи смотрелоВ раскрытое настежь окно.И встретится с ищущим взглядом,И в дом мой поспешно войдетШагать и поддакивать рядом,Покамест не рассветет.

* * *[33]

О тебе мы судим разно.

Или этот емкий стихТолько повод для соблазна,Для соблазна малых сих.Или он пути планетамНамечает в той ночи,Что злорадствует над светомДогорающей свечи.Может, в облике телесном,В коже, мышцах и кровиПоказалось слишком тесноЧеловеческой любви.Может, пыл иносказаньяИ скрывает тот секретПрометеева страданья,Зажигающего свет.И когда б тому порукойБыл огарок восковой,Осветивший столько муки,Столько боли вековой.

Романс

В заболоченной Чукотке,У вселенной на краю

Я боюсь одной чахотки —Слишком громко я пою,Доставая из-под спуда,Из подполья злого дняУдивительные рудыС содержанием огня.Для моих усталых легкихЭти песни — тяжелы.Не найду мелодий легкихСредь сырой болотной мглы.Кровь густая горлом хлынет,Перепачкав синий рот,И у ног моих застынет,Не успев всосаться в лед.

* * *[34]

Вернувшись в будни деловыеС обледенелых синих скал,Сегодня, кажется, впервыеЯ о тайге затосковал.Там измерять мне было простоВсе жизни острые углы,Там сам я был повыше ростом

Среди морозной, жгучей мглы,Где люди, стиснутые льдами,В осатанелом вое вьюгОкоченевшими рукамиХватались за Полярный круг.И где подобные миражиНе сказка и не болтовня,Подчас ясней бывали дажеВидений яви, света, дня.Где руки — мне, прощаясь, жалиМои умершие друзья,Где кровью налиты скрижалиСтаринной книги бытия.И где текли мужские слезы,Мутны, покорны и тихи,Где из кусков житейской прозыСложил я первые стихи.

* * *

Вернись на этот детский плач,Звенящий воем вьюг,Мой исповедник, мой палач,Мой задушевный друг.

Пусть все надежды, все тщеты,Скользящие с пера,Ночное счастье — только тыДо раннего утра.Прости мне бедность языка,Бессилие мое,И пребывай со мной, покаЯ доскажу свое

* * *

Ты смутишься, ты заплачешь,Ты загрезишь наяву.Ты души уже не спрячешьПо-июльскому — в траву.И листы свои капустаКрепко сжала в кулаки,И в лесу светло и пусто,И деревья — высоки.Раскрасневшаяся осеньЦепенеет на бегу,Поскользнувшись на откосеВ свежевыпавшем снегу.

* * *