Том 3 (Шаламов)

Я твой голос люблю негромкий,Путешественница моя.Зазвучит ли — глухой и ломкий,И услышу ли голос я?Пусть попросит воды напиться,Пусть шагнет за чужой порог,Пусть забьется в руках, как птица,Крепко пойманная в силок.Непослушное слово скажетПусть другому — совсем не мне.На мое оно сердце ляжетВ темной сказочной тишине.Пусть другому — я сам докончу,Я додумаю — для себя,Еще громче и еще звонче,Чем выдумывают, любя…

* * *

Любая из вчерашних вьюгМне не грозит бедою.И окроплен иссохший лугЦелебною водою.И птицы робкие поют

Псалмы об избавленье,И дождевую воду пьютВ каком-то вожделенье.Задумалась у норки мышьО человечьем счастье,Как мы, поверив в гладь и тишьНавек после ненастья.Здесь до моих страстей и мукКому какое делоСвобода тут — из первых рук,И юность — без предела.И не касаются меняНастойчивой рукоюЗаботы завтрашнего дняС их гневом и тоскою.

* * *

О, память, ты — рычаг,Рычаг второго рода.С короткого плечаВся жуть, вся глубь исподаСобытий и людей,Зарытых и забитых,Где схимник и злодей

В одних и тех же пыткахНаходят смерть своюИ прячутся под камень…И тонким стоном вьюг,Гудящих над веками,Покрыт весь этот срам,Весь этот мир позора —Изнанка панорам,Опершихся на горы.

* * *

Разогреть перо здесь, что ли,Мерзлый снять налет,Чтобы крикнула от болиПесня, вырвавшись на волю,Наступив на лед.Опалит босые ноги,Легкую стопуПоморозит по дорогеЧерез горные отроги,Трогая тропу.Знаю — злое вдохновенье,Тайный гений льда,

Может быть, через мгновеньеВыйдет из повиновенья,И тогда — беда.Мне и так с природой в битвеЖизни не спасти.Среди выбоин и рытвинПод проклятья и молитвыДень и ночь брести.И махать рубленой прозой,Выйдя на крыльцо.Затаенные угрозыСнегу, ветру и морозуВыбросить в лицо.Что мне ждать дыханья почек,Бормот соловья.Я не ставлю даже точек,Так спешит на желоб строчекЖалоба моя.И когда б не цепь размера,Не узда стиха,Где б нашлась иная мера,Чтоб моя сдержалась вера,У боясь греха.

Ведь на гиблом этом местеВечной мерзлотыМы с тобой стояли вместе,До конца сверяя с честьюПомыслы мечты.

* * *

Здесь все, как в Библии, простое —Сырая глина, ил и грязь.Здесь умереть, пожалуй, стоит,Навек скульптурой становясь.Пусть каждый выглядит Адамом,Еще не заведенным в рай.Пусть никаким Прекрасным ДамамНе померещится наш край.И прост ответ на те вопросы,Что даже ставились с трудом,Как стать холмом или торосом,Человекоподобным льдом.Весь мир в снегу в пурге осенней.Взгляни: на жизни нет лица.И не обещано спасеньеНам, претерпевшим до конца.

* * *[39]