Том 3. Стихотворения, 11972–1977

Трагедии редко выходят на сцену,а те, кто выходит, знает ценусебе. Это Гамлет или корольЛир, и актер, их текст докладывающий,обычно мастер, душу вкладывающийв заглавную, в коронную роль.Меня занимают иные драмы,в которых величия нет ни грамма,которые произносит простак,хорошей роли не получившийи рюмкой боли свои полечивший,не царь, не бог, а просто так.Не тысячесвечовая рампа —настольная трехрублевая лампа,не публика премьер, а женауслышит сетования пространные,трагические, комические, странные.

Жена, жена, она одна.Как в подворотне снимают шубу:без шуму, товарищи, без шуму.Как морду, граждане, в подъезде бьют.Покуда фонари приваривают,тихонько помалкивать                                            уговаривают,бьют и передохнуть не дают.Зажатые стоны, замятые вопли,которые, словно камни, утоплив стоячей, мутной, болотной воде,я достаю со дна болотного,со дна окончательного и холодного,и высказаться предоставляю беде.

СУДЬБА

Человекосеанс завершился.Все, на что он пошел и решился,

продолжалось один момент.Стульев хлопающий аплодисмент.И с зияющего, как рана,полотна киноэкранаисчезают тени его.Все. Вернее сказать, ничего.Человекосор выметают,человекослед заметаюти хоронят на всех парахпоскорей                   человекопрах.Кто считает его ошибки,кто тихонько прячет улыбки,кто тихонько плачет навзрыд,кто пустые слова говорит.

«Это очень богатый мертвец…»

Это очень богатый мертвец:

пиджачишко его дешевыйи гробишко его грошовыйсдавлены монументом.Эх, посмертные бы тиражи,гонорары за них — при жизни!Слава, ныне всеобщая, брызниконьячком, пожалуйста.У него молодая вдова,взрослый сын у него, суровый.Был бы он живой, здоровый —он бы радовался.Ныне все в порядок пришло,утряслось, словно пепел в урнах.Нынче чтят способных, культурныхи его тоже чтят.Он бы, верно, не стал острить,если б все это видел. Хмыкнул,

промолчал, а потом — привыкнул,как и все привыкают.

«Кому мене жить, кому боле…»

Кому мене жить, кому боле,очень просто решается в поле.Тяжелее решать за столом:где он, нравственный эталон?Вот он, чести аршин портновский,—ни в параграфе и ни в сноскеистины не пытаться найти.Повернуться и сразу уйти.Не стараться, не суетиться,не пытаться на первых порах.Просто: сразу отворотитьсяи уйти, отрясая прах.

ЗАПОВЕДЬ САМОМУ СЕБЕ