Том 3. Стихотворения, 11972–1977

Очень крепкие ноги,                               вбитыев очень крепкие сапоги.Он уже явление быта.Если можешь — спасайся, беги.Галстук вывязан и без спеха —в меру ряб или в меру пег.Он уже достигнул успеха.Он уже имеет успех.Тот, кто может, — спасайся. Ктоне успеет — оторопелосмотрит, как вдевает в пальтоон свое спортивное тело.А какие он мысли проводит —разве в этом, собственно, суть?Погляди, как плечами он водит,прежде чем за угол завернуть.

«Среднее звено мечтает…»

Среднее звено мечтает

облегчить свои задачи.Все, чего им не хватает,получить,квартиры, дачи,все, что недодалиим давно.Все это планирует в недальней далисреднее звено.

«Поправляй меня, Родина! Я-то…»

Поправляй меня, Родина! Я-топоправлял тебя, если мог.Сколько надо, меду и ядуподмешай в ежедневный паек.У взаимного восхищениянету, в сущности, перспектив,Поправляй меня, коллектив!Я не жду твоего прощения.Четверть века осталось всеговеку. Мне и того помене.

И присутствовать при разменекомплиментов моих и егоне желаю и не хочу.Это мне и ему некстати.Лучше этот стишок вручу —для архива, не для печати.

ГАШЕНИЕ СКОРОСТЕЙ

Итак, происходит гашение скоростей,и наша планета,                          пускай продолжая вращение,любой из своих разнообразных частейдрожит, словно зверь в состоянии укрощения.Итак, переходят, как из самолета — в таксии как из такси — в старомодный трамвай тихоходный,и наша планета,                      подрагивая на оси,из кавалерийской                                становится снова пехотной.Она на секунды считала — теперь на года.

Газеты читала — теперь она книги читает.Ей кажется (сдуру),                               что никто,                                                никогдабылых ускорений                                 не испытает.И новости спорта преобладают с утра,а вечером — новости театра, кино, телевидения,и новости жизни                             куда удивительнее,чем новости смерти,                                       не то что вчера.Быть может, впервые с тех пор, как студент молодойстрелял по эрцгерцогув глуши тихоходной, сараевской,планета                    замедлить свой ход,                                                   не ускорить,                                                                          старается,

задумчиво глядя на чаши                                                с живою и мертвой водой.

«Стоял вопрос про роток и платок…»

Стоял вопрос про роток и платок.Стоял вопрос про лес и про щепки.Все подготовлено было крепко.Осталось включить ток.Но было страшно его включать,начать исключать, а потом заключать,ведь проводу дай только повод,и он срывается со столба, ив план врывается судьба,и бьет, где попадя, провод.Поэтому лес пока шелестел.Никто его рубить не хотел,и щепки, вцепившись цепков привычку, в быт, в свое «дважды два»,такие вот произносят слова,высказываются крепко.

«Итог истории: осколки…»