Том 3. Стихотворения, 11972–1977

Вся армия Андерса — с семьями,с женами и с детьми,сомненьями и опасеньямигонимая, как плетьми,грузилась в Красноводскена старенькие суда,и шла эта перевозка,печальная, как беда.Лились людские потоки,стремясь излиться скорей.Шли избранные потомкиих выборных королейи шляхтичей, что на сеймена компромиссы не шли,а также бедные семьи,несчастные семьи шли.Желая вовеки больше

не видеть нашей земли,прекрасные жены Польшис детьми прелестными шли.Пленительные полячки!В совсем недавние дникак поварихи и прачкииспользовались они.Скорее, скорее, скорее!Как пену несла рекаеврея-брадобрея,буржуя и кулака,и все гудки с пароходовне прекращали гул,чтоб каждый из пешеходовскорее к мосткам шагнул.Поевши холодной каши,болея тихонько душой,молча смотрели наши

на этот исход чужой,и было жалко поляков,детей особенно жаль,но жребий не одинаков,не высказана печаль.Мне видится и сегоднято, что я видел вчера:вот восходят на сходнихудые офицера,выхватывают из карманатридцатки и тут же рвут,и розовыеза кормамитридцаткиплывут, плывут.О, мне не сказали больше,сказать бы могли едва

все три раздела Польши,восстания польских два,чем         в радужных волнах мазутатридцаток рваных клочки,покуда раздета, разута,и поправляя очки,и кутаясь во рванину,и женщин пуская вперед,шла польская лавинана английский пароход.

«Крестьянская ложка-долбленка…»

Крестьянская ложка-долбленка,начищенная до блеска.А в чем ее подоплека?Она полна интереса.Она, как лодка в бурюв открытом и грозном море,

хлебала и щи и тюрю,но больше беду и горе.Но все же горда и радаза то, что она, бывало,единственную наградукрестьянину добывала.Она над столом несется,губами, а также усамиоблизанная, как солнцеоблизано небесами.Крестьянской еды дисциплина:никто никому не помеха.Звенит гончарная глина.Ни суеты, ни спеха.Вылавливая картошки,печеные и простые,звенят деревянные ложки,как будто они золотые.

НИКИФОРОВНА