Том 3. Стихотворения 1918-1924

За окном белый сумрак; над крышамиЗвезды спорят с улыбкой дневной;Вскрыты улицы темными нишами…— Почему ты теперь не со мной?Тени комнаты хищными птицамиВсе следят, умирая в углах;Все смеются совиными лицами;Весь мой день в их костлявых когтях.Шепчут, шепчут: «Вот — мудрый,прославленный,Эсотерик, кто разумом горд!Он не гнется к монете заржавленной,

Не сидит он меж книг и реторт!Юный паж, он в наивной влюбленностиПозабыл все морщины годов,Старый Фауст, в зеркальной бездонностиОн das Weiblicht[22] славить готов.Любо нам хохотать Мефистофелем,В ранний час поникая во мглу,Над его бледным, сумрачным профилем,Что прижат к заревому стеклу!»— Полно, тени! Вы тщетно насмешливы!Иль для ваших я стрел уязвим?Вами властвовать знаю! Не те ж ли вы,

Что склонялись пред счастьем моим?Вновь ложитесь в покорной предельности, —Тайте робко в улыбке дневной,Вторьте крику свободной безвольности:«Почему ты теперь не со мной!»

26–27 июля 1920

«Гордись! я свой корабль в Египет…»

Гордись! я свой корабль в Египет,Как он, вслед за тобой провлек;Фиал стыда был молча выпит,Под гордой маской скрыт упрек.Но здесь мне плечи давит тога!

Нет! я — не тот, и ты — не та!Сквозь огнь и гром их шла дорога,Их жизнь сном страсти обвита.Он был как бог входящий принят;Она, предав любовь и власть,Могла сказать, что бой он кинет, —Гибель за гибель, страсть за страсть.А мы? Пришел я с детской верой,Что будет чудо, — чуда нет.Нас мягко вяжет отсвет серый,Наш путь не жарким днем согрет.Те пропылали! Как завидны

Их раны: твердый взмах клинка,Кровь с пирамиды, две ехидны,Все, все, что жжет нас сквозь века!А нас лишь в снах тревожит рана,Мы мудро сроков тайны ждем.Что ж даст нам суд Октавиана,Будь даже мы тогда вдвоем!Прощай! Я в чудо верил слепо…Вот славлю смерть мечты моей.И пусть в свой день с другим у склепаТы взнежишь яд священных змей!

6 августа 1920

Уныние («Уныние! твой берег скал безлесных…»)