Том 3. Стихотворения, 1921-1929

Памяти селькора Григория Малиновского^*

Сырость и мгла.Ночь развернула два черных крыла.Дымовка спит средь простора степного.Только Андрей Малиновский не спит:Сжавши рукою обрез, сторожитБрата родного.Тьма. В переулке не видно ни зги.Плачет капелью весеннею крыша.Страшно. Знакомые близко шаги.

«Гриша!       Гриша!              Я ли тебя не любил?»Мысль замерла от угара хмельного.Грохнул обрез. Малиновский убилБрата родного.В Дымовке шум и огни фонарей,Только темна Малиновского хата.Люди стучатся: «Вставай… Андрей!..»«Брата убили!..»                 «Брата!»

Тихо снуют по деревне огни.Людям мерещится запах железа.Нюхом берут направленье они.Ищут обреза.Сгинул обрез без следа.Но приговор уже сказан у трупа:   «Это его Попандопуло». – «Да!»   «Это – проклятый Тюлюпа!»   Сбилися люди вокруг.Плачет Андрей, их проклятия слыша.

Стонет жена, убивается друг:   «Гриша!»   «Гриша!»   Солнце встает – раскаленный укор,Гневно закрывши свой лик облаками.В луже, прикрытый рогожей, селькорСмотрит на небо слепыми зрачками.Не оторваться ему от земли,Жертве злодейства и братской измены.Но уж гремит – и вблизи и вдали –Голос могучей селькоровской смены:

«Злые убийцы себя не спасут.Смело вперед, боевые селькоры!Всех подлецов – на селькоровский суд.Сыщем, разроем их темные норы!Темная Дымовка сгинет, умрет.Солнце осветит родные просторы.Рыцари правды и света, вперед!Мы – боевые селькоры!»

О самом близком^*

По случаю знаменательного роста тиража центрального органа большевистской партии, газеты «Правда», перевалившего за полмиллиона экземпляров.