Том 3. Странные люди

– Пожалуйста, к столу! – пригласила Вера Сергеевна.

И стали садиться к столу. На душе у всех было мирно и хорошо.

– Уверяю вас: можно же прекрасно жить! – еще раз сказал Брюхатый с чувством тихой благодарности к жизни. – Мирно, спокойно...

– Главное, не суетиться перед клиентом, – согласился с ним Лысый. – Скажите, чего нет? – спросил он, приглашая всех тоже, как Брюхатый, к тихому восторгу перед жизнью, но был конкретней: он показывал на богатый стол. – Чего не хватает?

– Так-то бы жил! – сказал Простой человек. – Таксисты только хамят: не хотят везти, и все! Каждый день у меня с имя стычка.

– Хамства много, это верно, – согласился Курносый. – Но я заранее трояк показываю. Ты сразу трояк показывай, и все, и повезет.

– Хорошо, если он есть. А если его нету?

– Тогда – кулак, – сострил Брюхатый. – И скажи: «Я на покосе родился!» – сразу повезет.

Засмеялись.

– Повезет он... – проворчал Простой человек.

За разговорами сели к столу.

– Ой, я забыла эту... открывалку-то... – вспомнила Вера Сергеевна. – Сонечка, не в службу а в дружбу: у меня в ящике лежит... в «Рамоне» в левом ящике, в нижнем... такая – с ручкой, как у...

– Найду, – сказала Соня. И пошла за открывалкой.

Пока она ходила, тут опять наладились было на мирный, хороший разговор.

– Я как-то товарища своего школьного встретил... – вспомнил Брюхатый. – Ну – «Где? Как?» Оказывается, – шишка. Ну, выпили, закусили... Потом эта «шишка» спрашивает: «Слушай, – говорит, – ты не можешь мне женские сапоги «на платформе» достать? За горло, – говорит, – взяли...» – «И все? – говорю. – Вся проблема?» А сам думаю: эх...

Но тут случилось нечто, что и назвать-то... как-то... не поймешь, как и назвать: шутка? Но уж больно тупая. Соня!..

В то время, как Брюхатый говорил: «А сам думаю: эх...», вошла в комнату преподобная Сонечка... с пистолетом в руках: наставила на всех и говорит:

– Руки вверх! Я – из обэхээса!

Да так спокойно, уверенно, так СТРАШНО это сказала, что за столом обмерли. Все застыли, кто как сидел... И тут Соня расхохоталась! Вот уж она посмеялась, дура, – до слез прямо досмеялась. Смеялась и показывала... открывалку, которая была похожа на пистолет – вылитый пистолет!

За столом не знали: то ли сердиться на эту дуру, то ли уж махнуть рукой... Но признались, что перепугались насмерть.

– Сонька!.. – с укором сказал Брюхатый, – у меня же сердце, дура ты такая, дура... Ведь так – парализует, и все. И будешь: одна половинка жить будет, а другая рядом лежать, по соседству.

– А у меня – холод: вот отсюда вот пошел, от затылка, – признался Лысый, – и по спине, по спине – куда-то в копчик уперся: чувствую – примерз к стулу! Ну, надо же так додуматься! Ну, Соня!..

Отходили от испуга; даже уж с некоторым весельем продолжали рассказывать, кто что почувствовал и подумал, когда Соня наставила «пистолет».

– А я думаю: пока тут счас всех будут обыскивать да личности проверять, я незаметно успею сунуть одну бутылку в штанину, – поделился своими мыслями Простой человек. – Глянь, у меня штаны-то: туда полприлавка влезет. Пока, думаю, будем ехать в воронке – там же темно! – я ее из горлышка... Мы бы ее с боксером вот раздавили бы.

– Нет, тут уж не до бутылочки было бы, – признался Курносый. – У меня в глазах темно сделалось. Вот понимаю же: все же на месте, никуда же никто не успел... А – никого не вижу! Туда смотрю (в зрительный зал) – никого не вижу, сюда смотрю – никого!.. Одну Соню с этой открывалкой вижу и все. Ну, Соня... Ну, шуточки у тебя!..

– А я думаю так: прикинусь счас невменяемым!.. – поделился мыслями и Чернявый. – С ума сошел. Сошел с ума – тронулся!.. А таких не судят.

– Так тебе и поверили! – сказал Простой человек, разливая коньяк по рюмкам.

– Это – как держать себя.

– Да как ни держи!.. Пару раз промежду глаз...

– А я, – сказал Аристарх, – я вот что подумал, – и все замолкли, и смотрели на Аристарха: интересно было, что он подумал. – Я подумал – все: и Соня, и моя жена, обе – оттуда... из обэхээса.

– Ну!.. – изумилась Вера Сергеевна. – Девять лет живем, а он...

Все засмеялись такой, в самом деле, нелепости. Заговорили все сразу:

– Аристарх, ты уж...

– А что? А что?.. А знаете, случай был...

– Да ну, случай!.. Случаи в кино бывают, в театре...

– Нет, Аристарх, в самом деле?

– Клянусь! Ну, думай, это мне – пятнадцать лет!..

– Да нам бы всем!.. Мы же ее «убивать» ходили! Нам бы за одну эту комедию...

– Едем во Владивосток! – громко объявил Простой человек. – Присели!.. Присели! Помолчали перед дальней дорожкой...

Все замолчали.

В это время позвонили в дверь.

– Это соседка ко мне – за выкройками, – сказала Вера Сергеевна. И пошла открывать.

Открыла дверь... И попятилась назад.

Вошли трое, показали книжечки.

– Милиция, – сказал один. – Просьба всем оставаться на местах и предъявить документы.

Один из трех, в милицейской форме (двое были в штатском), прошел несколько в коридор и увидел покрышки.

– Вот они! – сказал он. – Даже не спрятали.

За столом сидели тихо, неподвижно.

Только Простой человек, повернувшись к зрительному залу, негромко, с искренним интересом спросил: