Том 30. Письма 1855-1870

В первой части, которая кончается уходом гостей, приглашенных на обед, я сделал несколько небольших сокращений. Это всего лишь одна-две фразы в тех местах, которые, как мне кажется, задерживают развитие действия. За исключением того места, где герой представляет себе свой приезд в гостиницу. Здесь я вычеркнул несколько фраз, так как содержание их предвосхищается общим замыслом начала. Я также изъял короткое упоминание о бедном Джеймсе, который взял да умер после того, как Вы это написали. Пусть Вас не беспокоят эти изменения: как видите, они совершенно незначительны.

Что касается размеров еженедельной порции, то Вы совершенно правы. Около восьми колонок — это как раз то, что нужно.

Здесь, в Англии, было так сыро и холодно, что за все 48 лет, что я живу на этом свете, я ничего подобного не видел.

Не буду поздравлять Вас с 31 августа, ибо надеюсь с божьей помощью написать Вам еще до этого.

Искренне Ваш.

109

У. Г. УИЛСУ

Редакция журнала «Круглый год»,

вторник, 4 сентября 1860 г.

Мой дорогой Уилс,

Вы так описываете свой волшебный дворец, что Ваша здешняя комната кажется мне сегодня еще более пыльной, чем обычно. И какой-то очень уж земной, я бы сказал «сухопутный», вид имеют стоящие на улице разносчики и тот единственный посетитель кафе «Корона» (расположенного через дорогу от нас на Йорк-стрит), что сидит там, уронив на стол свою хмельную голову. Если Вас интересует мое мнение, Мыс Горн находится где-то за тридевять земель и между этим мрачным местом и нашей редакцией вмещается больше кирпичей и капустных листьев, чем Вы можете себе представить.

Еще до того как я допишу это письмо, какой-нибудь нечистый дух, очевидно, уже известит Вас о том, что мистер Симпсон отравился. Фредерик Чепмен вчера вечером сообщил мне, что он сделал это «в доме своего отца». Некий угрюмый и чумазый субъект, которого Джонсон представил мне нынче в лавке в качестве «того самого молодого человека, что всегда находится в Уайтфрайерс», в половине двенадцатого сегодняшнего утра выражал готовность присягнуть в том, что это «приключилось с ними через бутылку с содовой водой. Сами мистер Симпсон ему очень даже хорошо известны, и приключилось это с ними там в прошлое воскресенье». Не знаю, которое из этих двух утверждений соответствует истине — быть может, ни одно и ни другое, — но то, что этот несчастный мертв, несомненно. И когда я только что, возвращаясь из Хэверсток-хилла, проезжал мимо его дома, он поразил меня своим угрюмым и неприветливым видом; все занавески на его окнах опущены, и он стоял в ряду бесчувственных соседей, пыльный, душный, оцепеневший в своей невыплаканной печали. Газеты молчат. Мне кажется, что на них было оказано немалое давление, прежде чем они согласились не поднимать шума вокруг этой печальной истории. Голдсуорт утверждает (голос у него при этом скрипучий, а количество волос на голове намного превышает тот минимум, с которым он мог бы справиться), что его, то есть покойника, «толкнуло на это не что иное, как замужество мисс…». Возникал ли среди его пьяных видений смутный облик этой малопривлекательной особы с оловянными глазами, известно одному только богу. Фредерик Чепмен, судя по всему, считает, что Симпсон поступил весьма неучтиво, «зная о предстоящей женитьбе брата» и не отложив своего самоубийства до завтрашнего дня. Вот и все, что мне известно об этой кошмарной истории.

Сегодня утром, по дороге с вокзала, я повстречал толпу любопытных, возвращавшихся после казни Уолтуортского убийцы. Виселица — единственное место, откуда может хлынуть подобный поток негодяев. Я без всяких преувеличений считаю, что один только их вид способен довести человека до дурноты.

В Тэвисток-хаусе сегодня идет уборка, после чего он поступит в распоряжение нового владельца. Должен сказать, что этот последний ведет себя во всех отношениях безупречно и что я не могу припомнить другого случая, когда я вел бы денежные дела со столь разумным, приятным и сговорчивым человеком.

В настоящее время я весь изукрашен одной из своих нелепейших, не поддающихся никакому описанию простуд. Если бы Вам пришлось внезапно перенестись с Мыса Горн на Веллингтон-стрит, то, обнаружив здесь некое жалкое существо, скрюченное, со слезящимися глазами, шмыгающее распухшим и красным носом, Вы едва ли узнали бы в нем некогда веселого и блистательного и проч. и проч.