Том 4. Белая гвардия, Дни Турбиных

Малышев. Знаю, что вы хотите спросить. Можете не спрашивать, я сам вам отвечу. Погано-с. Бывает хуже, но редко. Понятно?

Студзинский. Так точно.

Слышится пение дивизиона.

Малышев. Они с прогулки?

Студзинский. Точно так.

Малышев. Отлично. Знаете что, поставьте их внизу, я отсюда с ними буду говорить.

Студзинский. Слушаю.

Пение гремит ближе. Дивизион пост на мотив солдатской песни:

Дышала ночь восторгом сладострастия,[82]Неясных дум и трепета полна. (Свист.)Я вас ждала с безумной жаждой счастья,Я вас ждала и млела у окна.

Топот. Голос Мышлаевского: «Дивизион, стой». Тишина.

Студзинский. Смирно! Господа офицеры!

Малышев(с площадки). Здравствуйте, артиллеристы.

Дивизион(рев). Здравия желаем, господин полковник!

Малышев. Бесподобно. Артиллеристы! Слов тратить не буду, говорить не умею, потому что на митингах никогда не выступал. Скажу коротко: на город наступает Петлюра. И вот мы будем его, сукина сына, встречать. Среди вас — юнкера лучших и славных артиллерийских училищ. Орлы их еще ни разу не видали сраму от них. А многие из вас — воспитанники этой гимназии. Старые ее стены смотрят на вас. Артиллеристы мортирного дивизиона! Отстоим город в час осады бандитом. Если мы обкатим этого милого президента шестью дюймами, небо ему покажется величиной с его собственные подштанники. Мать его душу, через семь гробов!

Взрыв. Гул.

Постарайтесь, артиллеристы!

Дивизион(с грохотом). Рады стараться, господин полковник.

Малышев. Вольно! Капитан! Отпустите по домам всех, кроме юнкеров, как я сказал.

Студзинский. Слушаю-с. (Убегает.)

На сцене, за сценой гул, движение, офицерские выкрики: «Юнкерам остаться, студенты по домам. Господа офицеры, разведите караулы». Голос 3-го офицера: «Завтра в семь часов сюда, не опаздывать». Топот.

1-й офицер

(появляется с группой юнкеров). За мной! Сюда! (Ведет караул.)

2-й офицер(с ним группа юнкеров с пулеметом). За мною!

Малышев. Доктор!

Алексей. Я, господин полковник.

Малышев. Санитарная часть в порядке у вас?

Алексей. Так точно, все готово.

Надвигаются сумерки.

Малышев. Санитаров вы, доктор, отпустите наравне со всеми. Сами также можете ехать домой отдыхать. А завтра утром попрошу сюда часикам к восьми.

Алексей. Слушаю.

Мышлаевский появляется, за ним юнкер Павловский с трубой.

Мышлаевский. А ну-ка, дайте тревогу.

Павловский трубит.

Повыше берите. А то вы не доносите. Раздуйте, раздуйте ее. Залежалась, матушка.

Труба.

Малышев(Алексею). Не угодно ли?

Алексей. Благодарю вас.

Зажигают папиросы. Сумерки.

Малышев. Темнеет, однако. (Пробует выключатель.) Эге-ге… свету-то нет. Это не годится. Капитан Мышлаевский, пожалуйте сюда.

Труба смолкает. Мышлаевский поднимается по лестнице к Малышеву.

Вот что-с. В здании свету нет. Поручаю вам этот вопрос полностью. Потрудитесь в кратчайший срок осветить. Будьте любезны овладеть электричеством настолько, чтобы в любое время вы всюду могли не только зажечь его, но и потушить, и ответственность за освещение целиком ваша.

Мышлаевский. Слушаю-с. (Уходит. Его голос за сценой: «Где сторож? Подать сюда сторожа».)

За сценой стук в двери. На сцене проходит Студзинский с двумя юнкерами.

Студзинский. Здесь стать, у шкафа.

Ставит юнкера на часы. С другим юнкером уходит. Появляется дряхлый педель Максим с ключом. Мышлаевский за ним.

Максим. Ваше высокоблагородие… сию минуточку, сию… Стар я стал. Все требуют… много разного войска было.

Мышлаевский. Живее, живее, старикан. Что ползешь, как вошь по струне.

Максим. Стар я стал, ваше высокоблагородие, много разного войска было, и каждый требует, а я один.

Мышлаевский(у ящика с выключателями). Здесь?

Максим. Здесь, здесь, так точно.

Мышлаевский. Открывай, старикуся.