Том 4. Часть 1. Послевоенные годы в странах Европы, 1919-1929

Материалом для кино всегда служит реальная жизнь. Но не другое произведение искусства, не другая форма искусства. Вот почему актер театра не может по-настоящему хорошо играть в кино. Законы кинематографического зрелища иные. На сцене актер, которому предстоит играть полного мужчину, подкладывает себе живот, и публика принимает его за толстяка. В кино такую роль следует поручить настоящему толстяку. В театре допустимы Ромео и Джульетта, которым под пятьдесят. В кино такого быть не может.

Вот почему я считаю, что для кино нужны особые актеры, которых я называю «людьми-натурщиками». По-моему, они должны обладать всеми качествами театральных актеров, но, кроме того, владеть актерской техникой, специфической для кино. После меня Пудовкин и Эйзенштейн снимали непрофессиональных актеров, которых называли и «типажами» и «натурщиками». Я тут ни при чем, и их взгляды в этом вопросе расходятся с моими. Быть может, выражение «натурщик» и неточно, но тренаж, который я задал своим ученикам, уберег их от примитивизма, чистой механики, невежества и позволил им приобрести куда больше профессиональных навыков, чем обычно это удается театральным актерам» [172]

.

Как бы то ни было, но «натурщики» в фильмах Кулешова будут совсем непохожи на безжизненные и бездушные манекены. Скорее, наоборот, их можно будет упрекнуть в излишнем актерстве, в чрезмерной экспрессии— чуть ли не в «экспрессионизме». Их типажность, как и поведение и игра, чересчур подчеркнуты. И если режиссер не подкладывает животы своим толстякам, он широко пользуется фальшивыми носами и бородами, гримом, экстравагантными костюмами, а также акробатикой, которой его ученики владели в той же мере, что и боксом и верховой ездой.

Едва была организована мастерская Кулешова, как он сам был мобилизован. Польские армии напали на Россию. Первые эшелоны с бойцами Красной Армии отправились 5 мая 1920 года. Их провожал В. И. Ленин.

В первые же дни боев газета «Правда» объявила конкурс на лучший сценарий на военную тему. Маяковский написал сценарий «На фронт!», который был очень быстро поставлен и тотчас показан в красноармейских частях. Все советские кинематографисты чувствовали себя мобилизованными. Желябужский снял фильм «Паны-налетчики» и «Народ — сам кузнец своего счастья», Разумный — фильм «Два поляка», Салтыков — фильм «Польская шляхта», Сабинский — фильм «Да здравствует рабоче-крестьянская Польша!» и т. д. Так множились (в 1920 году — более, чем в 1919-м) агитационные и пропагандистские картины, называвшиеся, по существовавшей в то время терминологии, «агитфильмами», то есть короткометражные ленты, снимаемые очень быстро, в условиях нехватки средств. Вместе с киножурналами на «агитфильмы» приходится большая часть полезного метража, выпущенного на экраны России на протяжении 1920 года.

22 мая Кулешов выехал на фронт для съемок фильма вместе с оператором Ермоловым и основными актерами своей мастерской — Хохловой, Оболенским и Райх. Но у этих самоуверенных молодых людей в Москве остались не только друзья. В результате случилась неприятность, о которой Кулешов рассказал так[173]

:

«Выяснилось, что на фронт была отправлена телеграмма, в которой сообщалось, что группа шпионов, пробирающихся в Польшу, выкрала деньги, принадлежащие московскому Кинофотокомитету. Денег у нас не было ни копейки. Да и пленки мы получили очень ограниченное количество. Только позже мы узнали, что телеграмма была отправлена одним очень взволнованным кинематографистом, которому пришлась не по вкусу наша инициатива и наша экспедиция. Он придумал эту историю для того, чтобы киногруппу немедленно отправили домой».

Это происшествие, которое могло иметь трагические последствия, к счастью, закончилось благополучно, и Ермолов смог снять на позитивной пленке (негатива тогда не хватало) семьсот метров для будущего фильма «На Красном фронте». Смонтировали его в Москве, несмотря на нежелание московского Кинофотокомитета. Копия этого фильма не сохранилась. Вот что говорит о нем Николай Лебедев:

«Это была полуигровая-полухроникальная агитка, построенная по принципам приключенческих картин. Бело-польский шпион прерывает телефонную связь между частями Красной Армии. Командир части посылает в штаб донесение со связным солдатом; шпион из засады стреляет в красноармейца, ранит его и, выхватив пакет с донесением, вскакивает на проходящий мимо поезд. Очнувшись, раненый останавливает первую встречную автомашину и мчится за поездом. Догнав его, красноармеец прыгает на подножку вагона и разыскивает шпиона. Шпион вылезает на крышу вагона, красноармеец — за ним. Происходит рукопашная схватка. В конце концов красноармейцу удается сбросить шпиона с мчащегося поезда. Пакет снова в руках связного и вовремя доставлен в штаб…

В финале зритель видел большое сражение с участием танков и кавалерии. Красная Армия побеждала, население восторженно встречало освободителей [174].