Том 4. Черный карлик. Пуритане

   —      Неужели! — воскликнула леди Маргарет.— Неужели эта фанатичная женщина оказалась способной на такое великодушие? Но она, видимо, не одобряет взглядов своих домашних.

   —     Напротив, сударыня, — продолжал молодой лорд, — эта вдова по своим убеждениям ярая пресвитерианка, но она поняла грозившую мне опасность, поняла, в каком отчаянном положении я нахожусь, и увидела во мне своего ближнего, постаравшись забыть о том, что я приверженец короля и солдат. Она перевязала мне раны, уложила в свою постель; она скрыла меня от отряда мятежников, искавших наших солдат, накормила, напоила и не выпустила из своего дома, пока не убедилась, что я смогу безопасно добраться до замка.

   —     Это был в высшей степени великодушный поступок,— заметила мисс Белленден, — и я уповаю, что вы в самом непродолжительном будущем сможете вознаградить ее благородство.

   —     Печальные обстоятельства минувшего дня, мисс Белленден, вынудили меня оставить за собой целый хвост обязательств такого же рода, — ответил молодой лорд. — Но когда я получу возможность выразить свою благодарность, то в доброй воле недостатка у меня, конечно, не будет.

   Все снова принялись уговаривать лорда Эвендела не покидать замка; но доводы майора Беллендена оказались самыми убедительными:

   —     Ваше присутствие в замке будет чрезвычайно полезным, а, быть может, и совершенно необходимым, милорд, чтобы поддерживать с помощью вашего авторитета надлежащую дисциплину среди солдат, которых Клеверхауз оставил у нас в гарнизоне и которые не производят впечатления больших поклонников субординации; к тому же именно в этих целях полковник предоставил нам право задержать любого офицера его полка, если он будет проезжать мимо замка.

   —      Это, — сказал лорд Эвендел, — довод, против которого мне нечего возразить, так как он говорит в пользу того, что мое пребывание в замке, даже в таком беспомощном состоянии, как сейчас, может оказаться полезным.

   —      Что касается ваших ран, милорд, — заявил майор, — то лишь бы моя дорогая сестра, леди Белленден, согласилась вступить в сражение с лихорадкою, если она на вас нападет, а я со своей стороны ручаюсь, что мой старый боевой товарищ Гедеон Пайк перевяжет ваши телесные раны не хуже любого члена корпорации цирюльников-костоправов. У него было довольно практики во времена Монтроза, потому что у нас, как вы понимаете, было не так уж много дипломированных хирургов. Итак, решено: вы остаетесь с нами.

   —      Причины, побуждавшие меня уехать из замка,— сказал лорд Эвендел, бросая взгляд на Эдит,— представлялись мне достаточно вескими, но они полностью теряют свое значение после того, как вы меня убедили, что я смогу оказаться полезным. Разрешите спросить, майор, какие средства защиты вы подготовили и каковы ваши планы? Могу ли я также осмотреть вместе с вами оборонительные работы?

   От внимательного взора Эдит не укрылось, однако, что лорд Эвендел и физически и нравственно бесконечно устал.

   —      Я полагаю, сэр, — сказала она, обращаясь к майору, — что раз лорд Эвендел соблаговолил стать офицером нашего гарнизона, вы прежде всего должны потребовать от него полного подчинения; прикажите ему отправиться в его комнату и отдохнуть, прежде чем он приступит к исполнению своих новых обязанностей.

   —      Эдит права, — поддержала ее старая леди,— вы сейчас же должны лечь в постель, милорд, и принять лекарство от лихорадки, я его приготовлю своими руками; тем временем моя фрейлина, миссис Марта Уэддел, состряпает для вас цыпленка по-монастырски или какое-нибудь столь же легкое блюдо. От вина, по-моему, следует пока воздержаться. Джон Гьюдьил, скажите домоправительнице, чтобы она привела в порядок комнату с балдахином. Лорд Эвендел должен немедленно лечь в постель. Пусть Пайк снимет повязки и исследует его раны.

    —     Все это, надо признаться, грустные приготовления,— сказал лорд Эвендел, поблагодарив леди Маргарет за заботы и готовясь покинуть зал, — но я вынужден беспрекословно подчиняться указаниям вашей милости; надеюсь, что ваше искусство вскоре восстановит мои силы, и я стану более боеспособным защитником замка, чем мог бы быть в данное время. Как можно скорее исцелите мое тело; ну, а что касается головы, то пока с вами майор Белленден, она вам не нужна. — С этими словами он вышел из зала.

    —     Превосходный молодой человек, и какой скромный,— заметил майор.

    —     И ни капли самоуверенности, — добавила леди Белленден, — которая нередко внушает юнцам, будто они знают лучше, чем люди с опытом за плечами, как нужно лечить их недуги.

    —     И такой благородный, такой красавчик собой,— ввернула Дженни Деннисон, вошедшая в зал к концу этого разговора и теперь оставшаяся наедине со своею юною госпожой, так как майор возвратился к своим военным заботам, а леди Маргарет отправилась готовить лекарства для лорда Эвендела.

    В ответ на все эти восхваления Эдит только вздохнула; она молчала, но никто лучше ее не чувствовал и не знал, насколько они справедливы. Дженни между тем возобновила атаку: