Том 4. Мио, мой Мио! [Мио, мой Мио! Братья Львиное Сердце. Ронья, дочь разбойника. Солнечная Полянка]

Мы хохотали, потом начали бороться и продолжали смеяться. Смеясь, мы упали на траву, покатились по склону и досмеялись до того, что свалились в реку. Я думал, что мы сейчас утонем, а мы поплыли. Я никогда не умел плавать, а мне так хотелось научиться. Но сейчас я поплыл без труда. И плавал просто отлично.

— Юнатан, я плыву! — закричал я. — Я умею плавать!

— Ясное дело, умеешь, — .ответил Юнатан.

И тут я вспомнил еще кое о чем.

— Юнатан, а ты заметил, что я больше не кашляю?

— Понятно, не кашляешь. Ведь ты теперь в Нангияле.

Я наплавался вволю, потом залез на мост и стоял там, а с моей промокшей одежды текла вода. Мои брюки прилипли к ногам, и я увидел, что со мной случилось чудо. Хотите верьте, хотите нет, но ноги у меня теперь стали такие же прямые, как у Юнатана.

Тогда мне пришло в голову: а вдруг я к тому же стал красивый? Я спросил у Юнатана, не кажется ли ему, что я стал красивее.

— Погляди в зеркало, — ответил он.

Вода в реке была спокойная и гладкая, как зеркало. Я лег на живот, подвинулся к краю моста, но особой красоты в себе не заметил. Юнатан улегся на мосту рядом со мной. Мы лежали долго, а из воды смотрели на нас братья Львиное Сердце. Юнатан был красивый: золотые волосы, синие глаза, нежное лицо, а я все такой же курносый, волосы косматые, одно слово — рыло.

— Нет, я красивее не стал, — огорчился я.

Но Юнатан сказал, что я стал намного лучше.

— И такой здоровый на вид! — добавил он.

Все еще лежа на мосту, я ощупал себя. И понял, что я здоров, что все тело мое радуется этому здоровью. Для чего же мне тогда быть красивым? Все тело мое было до того счастливо, что казалось, будто все в нем смеялось.

Так мы лежали, грелись на солнышке и смотрели на рыб, которые то заплывали под мост, то выплывали из-под моста. Но потом Юнатан захотел идти домой, и я тоже, ведь мне не терпелось взглянуть на Рюттаргорден, мой новый дом.

Юнатан шел впереди по тропинке, которая вела в нашу усадьбу, а я поспевал за ним, ведь ноги у меня теперь были хоть куда. Я все время пялил глаза на свои ноги и радовался, как легко мне теперь ходить. Когда мы поднимались по холму, я ненароком обернулся и увидел наконец Долину Вишен. Ах, что это была за долина, — вся залитая белым вишневым цветом. Белые цветы и зеленая-презеленая трава! И через все это бело-зеленое серебряной лентой протекала речка. Почему же я не заметил этого раньше? Неужто я видел только Юнатана? Но сейчас я замер на тропинке, любуясь этой красотой, и сказал Юнатану:

— Это самая красивая долина на земле!

— Да, самая красивая, хоть и не на земле, — ответил Юнатан.

И тут я вспомнил, что нахожусь в Нангияле.

Долину Вишен окружали высокие горы, они тоже были красивые. С горных склонов в долину стекали ручьи, с обрывов падали, звеня, водопады, все кругом бурлило и пело, была весна.

Воздух здесь был тоже какой-то особенный, такой чистый и приятный, что его хотелось пить.

«Вот бы пару кило такого воздуха к нам в город!» — подумал я, вспомнив, как мне не хватало воздуха, когда я лежал на кухонном диванчике. Мне тогда казалось, будто воздуха нет совсем.

Но здесь его было много, и я вдыхал его глубоко, всей грудью, словно не мог надышаться. Юнатан засмеялся и сказал:

— Оставь и мне его хоть чуть-чуть!

Тропинка была белая от цветов вишни, и в воздухе кружились белые лепестки, осыпая нас, застревая у нас в волосах. Мне всегда нравились узенькие зеленые тропинки, усыпанные белыми цветами вишни.

А в конце тропинки стояла усадьба Рюттаргорден с зеленой дощечкой на калитке.

— «Братья Львиное Сердце», — прочел я вслух Юнатану. — Подумать только, и здесь мы будем жить!

— Да, подумать только, Сухарик, разве это не здорово?

Ясное дело, это было здорово. Я понимаю, почему Юнатану здесь нравилось. А что до меня, так я лучше места и представить себе не мог.

Там был старый белый дом с зелеными углами и зеленой дверью, а вокруг — небольшая зеленая лужайка, на которой рос первоцвет, камнеломка и маргаритки. Здесь же пышно цвели вишни и сирень, а сад был обнесен низенькой серой каменной стеной, увитой розовыми цветами. Через нее можно было запросто перепрыгнуть. И все же, как войдешь за калитку, кажется, что стена эта ограждает тебя от всех опасностей, что здесь ты — дома.

Между прочим, там был не один дом, а два, хотя второй скорее походил на конюшню или какую-нибудь пристройку. Дома стояли под углом друг к другу, а в том месте, где они встречались, стояла скамья, старая-престарая, ну прямо из каменного века. И скамья, и этот угол были очень симпатичные. Так и хотелось посидеть немного, подумать или поглядеть на пичужек, а может, выпить стаканчик соку.

— Мне здесь нравится, — сказал я Юнатану. — А что, в доме так же хорошо?

— Идем, посмотришь, — ответил он.

Он уже стоял у двери и хотел было войти в дом, как вдруг послышалось ржание, и это в самом деле заржала лошадь. Тогда Юнатан сказал:

— Давай заглянем сначала в конюшню!

Он вошел во второй дом, и я, конечно, побежал за ним!

Это и в самом деле была конюшня. В ней стояли две красивые гнедые лошади. Когда мы вошли, они повернули головы в нашу сторону и заржали.